Для начала стал требовать больше каши, начиная орать, когда пайковая заканчивалась. Усатая нянька, ее звали Петровна, как правило бурчала «перебьешься» и требование не выполняла. А вот молодая — Люся, наоборот.
— Кушай, кушай маленький, — ласково говорила она, меняя опорожненную бутылочку на полную. — В этой жизни надо быть сильным.
— М-м-м, — довольно чмокал сирота, высасывая дополнительные калории.
Результаты не замедлили сказаться. Я активно набирал вес с ростом, что регулярно отмечалось на осмотрах.
— Шахтер будет, или металлург, — заявлял Лев Ильич (он же Айболит), и одобрительно шлепал объект по голой попке.
— Вот уж хуюшки, — хитро узил я глаза, пытался уцепить его ручонкой за бороду.
А когда просыпался по утрам, под пение Гимна из радиоточки в коридоре, выполнял комплекс укрепляющих мышцы упражнений. Благо ночная нянька всегда куда-то исчезала, а собратья по сиротству мирно сопели носами в своих кроватках.
Как итог, по достижении шести месяцев меня перевели в ясельную группу, где поползав три дня, я встал на ноги, а на четвертый сцепился за погремушку с годовалым орлом. Нянька вовремя растащила.
Здесь же я впервые влюбился. В девочку Таню, старше меня месяца на три. Она была с золотистыми волосиками, голубоглазая и всегда грустила. Стоя в стороне или сидя на паласе, сложив на животике ручки.
Как знакомиться я знал, для чего спер из кармана задремавшей воспитательницы шоколадную конфету (нам таких не давали, только по праздникам карамельки), проковылял к Тане и сунул ей в ладошку, — ня!
— Оля-ля, — удивленно вскинула девочка бровки, рассматривая подарок, затем развернула пальчиками бумажку, откусила половину, а вторую протянула мне. Что-то чирикнув.
Мы с удовольствием сжевали конфету, измазавшись в шоколаде, в результате моя кража была вскоре вычислена воспрявшей от сна потерпевшей, и злодей, получив шлепок по казенной части, был водворен в угол. Все по Макаренко [21] Макаренко — советский педагог, разработавший успешную систему воспитания беспризорных.
.
Таня тут же проковыляла туда, чмокнула меня в щеку и встала рядом.
— Едва ходить научились и уже такое! — сделала большие глаза педагог. — Куда мы катимся?
Уже в это время, с нами начали первые занятия. Учили самостоятельно пользоваться горшком и умываться, некоторым человечьим словам и ходить парами в строю, взявшись за руки. А еще петь хором, типа «ля-ля-ля», под аккордеон в игровой комнате.
Поскольку для Лазаря это были семечки [22] Семечки — легко (жарг.)
и он быстро все усвоил, от занятий мальца освободили и стали развивать дальше. Еще с двумя такими. Разрешив им малевать цветными карандашами на бумаге индивидуально.
Это время, как и после отбоя, в кроватке, я стал использовать для воссоздания в памяти знаменательных мировых событий, о которых знал из прошлой жизни. Для использования их в будущем. Естественно в меркантильных целях. А как иначе? Служить государству, в любой его форме, я больше не желал, как и всякому другому хозяину. Целью была свобода с независимостью, при достойной материальной базе. Все почти по Марксу. Или Томмазо Кампанелле. С его «Городом солнца».
Память у меня осталась профессиональной, с учетом прошлого рода занятий.
И даже улучшилась, принимая во внимание омоложения организма.
С помощью внутренних составляющих воссоздалось практически все необходимое. С датами, местами и содержанием. Все это я привычно систематизировал и упрятал в глубины мозга. До поры до времени.
Между тем, спустя несколько месяцев, новая жизнь нанесла будущему «человеку Мира» [23] Человек Мира — космополит.
первый удар на любовном фронте. Девочка Таня мне коварно изменила. Хотя до этого наши чувства росли и ширились. Мы часто играли вместе, ковыляли по комнате взявшись за руки и шепча друг другу нежные слова типа «цаца» и другие, не поддававшиеся расшифровке.
В группе был мальчик, которого изредка навещала бабушка, приносившая для внука гостинцы: шоколадные конфеты, пирожные и даже фрукты.
После одного такого посещения, возвращенный со свидания воспитательницей Женя, так звали мальчика, державший в руках мандаринку, подошел к нам с Таней (мы изучали устройство куклы). Затем, улыбаясь во весь беззубый рот, протянул оранжевое чудо моей пассии [24] Пассия — предмет любви, страсти.
.
Та широко раскрыла глаза, издав крик восторга, осторожно приняла, и ответно улыбнулась.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу