Нина Левина - Хранитель сфер

Я вызвал лифт, а сам вышел к лестничному проёму и начал бесшумно спускаться. На первом этаже возле лифта я увидел ещё двух подозрительных мужчин, но не стал обращать на себя их внимание, а осторожно свернул к чёрному входу, обычно всегда запертому, открыл дверь своим ключом и вышел на улицу. Петляя во дворах, направился к месту, где вчера оставил машину. Я никогда не парковался возле дома, каждый раз выбирая для этого разные соседние дворы. Подойдя к машине, я присвистнул – все четыре колеса были спущены. «Ну, Сокол, держись!» – с досадой подумал я и огляделся по сторонам. Невдалеке разговаривали двое мужчин. По их осанке, выправке и взглядам, которые они невзначай бросали в мою сторону, я понял, что это не просто праздные прохожие. По узенькой улочке мимо меня медленно проезжала машина с шашечками такси. Я усмехнулся. Как это по-детски, спустить колёса моего авто и тут же подставить «случайного» таксиста в надежде, что я куплюсь на эту уловку. Впрочем, воспользоваться своим автомобилем была не лучшая идея, в него наверняка встроен маячок. Поэтому я быстрым шагом направился к ближайшему метро. Краем глаза заметил, что мужчины прекратили разговор и последовали за мной. Итак, сначала нужно избавиться от преследователей. Я нырнул в метро и поехал в сторону кольцевой ветки. Перешёл на кольцевую, вошёл в вагон, прошёл вглубь к следующей двери и выскочил из неё за мгновение до закрытия дверей. Снова сделал переход, проехал ещё две станции, убедился в отсутствии слежки, поднялся на поверхность на «Беговой», поймал такси и велел водителю:

– Гони на Ленинградское шоссе! Я выйду, не доезжая Радумли.

– Поняль, шеф! – весело ответил мне таксист узбек, и такси влилось в общий поток машин.

Естественно, я не собирался на такси подкатывать не то что к въезду в учебный центр, а и в сам Солнечногорск. Наверняка в городе и на въездах в него рыщут тренировочные группы перехвата. Они сегодня отрабатывают захват диверсантов, которые под видом гражданских, пытаются проникнуть на военный объект. Диверсантами «назначены» мы с Никитой. У меня для такого случая был отработан план. Года полтора назад я отыскал недалеко от Ленинградского шоссе в старом дачном посёлке за деревней Болкашино, в покосившемся домике одинокого, не болтливого старичка-выпивоху по имени Макарыч. Во дворе у него стоял деревянный гараж, а в нём старенький Жигулетик на ходу. Я договорился с Макарычем, что буду иногда арендовать у него автомобиль за символические деньги и угощение. Этим Жигулетом я воспользовался пару раз. Добирался до окрестностей Солнечногорска, припрятывал машину в рощице километрах в четырёх от «Сенежа», а оставшееся расстояние преодолевал иногда пешком, иногда вплавь через озеро, каждый раз выбирая разные подходы.

Пока я всё обдумывал, таксист что-то увлечённо рассказывал. Дядька попался словоохотливый, и постепенно до меня стал доходить смысл его слов.

– Какой бедный люди в этом Сербий, – качал головой таксист. – Только неделю назад биль землетрясение! А сегодня ночью снова биль! Такой сильный! Столько домов разрушиль!

– Погоди, друг, ты о чём это?

– Ты радио слушать? Телевизор смотреть? Везде об этом говориль! Много-много домов упаль! Бедный люди ночью в домах биль и спаль!

– А ну-ка, поищи по радио мне эту новость! – велел я таксисту, и он послушно начал переключать с одной радиостанции на другую.

«… землетрясение разрушительной силы. Ровно в половине четвёртого утра по московскому времени. В Белграде была половина второго ночи. Ведутся поисково-спасательные работы. Точных данных о погибших и пропавших без вести ещё нет. Россия предложила свою помощь…» – ведущая читала последние новости встревоженным голосом.

– Выключи, друг, – попросил я и задумался.

Сам не знаю, почему меня так взволновала эта новость. Наверное, потому, что за последние четыре года я стал слишком настороженно относиться к любым сообщениям о природных катаклизмах, подозревая в этом продолжателей дела доктора Робинса. В это время мы проезжали мимо продуктового магазина.

– Тормозни-ка на минутку, друг, – попросил я, заскочил в магазин, купил бутылку водки и пару консервов Макарычу и полкило сосисок его псу по кличке Жулик.

Через полчаса я расплатился с таксистом и отпустил его, а сам отправился по просёлочной дороге к дачному кооперативу. Мой Макарыч жил километрах в четырёх от дороги, среди заброшенных участков, и минут через двадцать я уже стоял возле его накренившегося деревянного забора.