Николай Захаров - Авантюристы. Книга 1

– И зачем все это нужно было городить?– не понял Петр Павлович.– Получили бы, порадовали людей, да и ушли под уважительным предлогом.

– Да, там из Ставки толпа начальства прилететь должна была, через два дня. С вопросами полезли бы гнилыми. Вот я и решил спектакль поставить, чтобы документы остались несомненные, а спросить было нельзя, у тех, кто вроде бы, как там,.. все организовал. Пусть бумажками шелестят. Их не расспросишь. Они круче, чем подлинные в том смысле, что настоящие не всегда соответствуют событиям и за уши притянуты потом. А наши "комар носа не подточит". Если написано что в 9.00 утверждена бумажка Верховным, то не в 8.59 или 9.01, а точно в 9.00. Он и сам это подтвердит, если память у него была такой, как ее расписывают. Говорят имена и отчества всех секретарей райкомов и генералов знал. А их если выстроить, то от Москвы до Китая колонна получится.

– Насчет колонны из секретарей и генералов, ты может быть и прав, а насчет памяти феноменальной я сомневаюсь, Петрович,– вставил реплику Академик.– Я наоборот читал, что с памятью у Сталина проблемы были, страдал выпадением фрагментами. И звонил среди ночи по нескольку раз этим самым секретарям. Спал днем потом до обеда, а ночью всех теребил. Сидели эти секретари и генералы перепуганные у телефонов. Вдруг позвонит. Не высыпались само собой. А он позвонит и спросит, бывало: – Товарищ Иванов, – это не вас ошибочно репрессировали в 37-ом? Нет? Я вот что думаю, товарищ Иванов, ваш завод выпускает три тысячи снарядов в сутки, нельзя ли выпускать на 10% больше? Можно? Трудно, но можно? Хорошо. Нет таких крепостей, которые не смогли бы взять большевики. Правильно? Спокойной ночи, товарищ Иванов. И товарищ Иванов, постарев за эти пять минут разговора лет на десять, мчался в цеха, чтобы организовать работы в третью смену и завод начинал выпускать снаряды не на 10%,а на 20%-ть. Говорят на Урале, один эвакуировавшийся завод, начал работать прямо под открытым небом в сорокаградусные морозы, а стены возводились вокруг уже потом. Три директора застрелились, пока вышел на запланированное количество продукции. Вот так и руководил Иосиф Виссарионович. "Нэзамэнимых у нас нэт" и "Кадры рэшают все" То есть кадры решают, но жалеть их не надо.

– Ну, он где-то прав был вообще-то. У нас если не погонять, то никто не зашевелится, да еще и разворуют все, что возможно. За примерами ходить далеко не надо. Вон эти, в Кремле сидящие. Полстраны уже разворовали. Такими темпами, если двигаться будут, то лет через десять подомнут под себя всю экономику и состояния у них будут миллиардов по пятьдесят у всех. Долларов само собой,– реплика принадлежала Петру Павловичу, и спорить с ним никто не стал. Только внуки, сидящие у него на коленях, раскрыв рты, вдруг радостно засмеялись чему-то своему и за ними следом и взрослые, не понимающие их веселья.

– Чего это они?– не понял Петр Павлович.

– А ты на себя в зеркало посмотри,– сунула ему под нос зеркало Нина Андреевна.– Глаза праведным гневом горят, зубами клацаешь. Хорошо, что не заплакали.

– Так это они надо мной смеются, паршивцы,– обиделся дед на внуков.– Забирай, старая, своих клоунов, не желаю общаться с ними.– И тут кто-то из близнецов, то ли Пашка, то ли Петька, протянул ручонки к нему и произнес вполне членораздельно: – Деда!– Петр Павлович услыхав, что первое слово одного из внуков "Деда", дар речи потерял, и лицо его из притворно-сердитого сразу расплылось в довольной улыбке:

– Ага! Испугались. Заговорили. Деда. Вот, Мишка, пока ты там по командировкам целых пять минут болтался, детишки-то твои забывать тебя уже стали. У всех нормальных родителей "Папа и Мама" первое слово, а у ваших "Деда",– а Петька с Пашкой, вцепились в протянутые руки деда, повиснув на них своими ручонками, выдали по очереди сразу весь накопившийся словарный запас.

– Деда, баба, мама, папа, дядя.

– Ни фига себе… разговорились,– удивился Серега.– Ты, Миш, их отличаешь? Который кто?

– Конечно!– уверенно заявил Мишка.– Который на Петьку откликается, тот Пашка. Хитрющий. А тот, который помалкивает, Петька. Тоже хитрющий.

– Откликается – хитрющий. Помалкивает – тоже. Что-то логики не вижу?

– Вот нарожай своих, тогда поймешь,– с видом умудренного жизнью старичка, заявил Мишка.

– Аннушка!– тут же заорал Серега и, та примчалась из кухни, вытирая руки полотенцем.

– Что?

– Срочно детишек требуют родственники нарожать,– сообщил ей Серега новость и Аннушка покраснев, принялась оправдываться: