Август (зарев), 988 год. Белая Вежа.
Крепость умирала. Равно как и ее защитники. Сотник Бажан, неожиданно для себя ставший командиром оставшихся в живых воинов, понимал это получше многих. Хотя Другие тоже все понимали, просто не могли сказать, сколько точно времени им отпущено при тех или иных действиях врага. Он же. Бывший правой рукой ныне погибшего Чеслава, знал.
Они до сих пор держались лишь благодаря тому, что крепость Белой Вежи была построена довольно необычно, располагаясь на мысе, отделенном от берега глубоким и широким рвом. Высокие стены, в самом низком своем месте превышающие полтора десятка аршин (аршин равен 07 метра), усиленные в ключевых местах башнями, где так хорошо устанавливать камнеметы и стрелометы. Что тут скажешь, ромеям в умении строить крепости еще никто не отказывал.
Предусмотрели строители и возможность, когда осаждающие врываются в пределы крепости. Тогда защитники, спокойно и не особенно суетясь, отступают на юго-западную сторону. Туда, где поперечная стена столь же высокая и прочная, отделяла меньшую часть крепости.
Ну и как последняя твердыня приземистая и совсем уж слабоприступная квадратная башня, куда при крайней нужде отступали последние защитники. Внутри имелись не только места для размещения пары сотен людей, но и солидные запасы еды, воды, боевого припаса. Что ни говори, а Белая Вежа была хорошо защищена.
Только любую защиту можно преодолеть, особенно если использовать высокое умение осаждающих или же просто заваливать преграды трупами. Бажан аж заскрипел зубами, вспоминая не столь уж и давние события.
Как и предупреждала Любава жрица Лады, по поручению князя Хальфдана прикинувшаяся Рогнедой Полоцкой вражеской войско появилось спустя четыре дня. И сразу было ясно, что его вполне достаточно не только для долгой осады, но и для быстрого приступа с зачастую присущими тому огромными потерями.
Сначала Чеслав, наместник Белой Вежи. Надеялся потянуть время, вступив в переговоры с главой подступившего к городу войска. Однако сын хазарского кагана Барджиль был настроен не на разговоры, а только на бой. Равно как и его немалое войско, в котором собственно хазар было малое число. Остальную и большую часть составляли наемники: булгары, касоги, печенеги и прочие. Чувствовалось, что тут замешаны не просто большие, а очень большие деньги. Те самые, которых у не наследного и не особо любимого сынка кагана просто не могло быть.
И началась кровавая круговерть приступа. Нет, приступов, что следовали один за другим. Если первый из них еще можно было назвать заранее обдуманным, подготовленным, то все последующие были рассчитаны именно на численное превосходство и ни на что больше. Чеслав надеялся, применив огнеметатели, заставить того же Барджиля призадуматься, нужны ли ему такие серьезные и главное страшные смерти. Не вышло. Тех наемников, кто в ужасе отпрянул от огненной смерти, ждала иная. Их ловили, пересчитывали, после чего каждого десятого разрывали четверкой лошадей. Показывали, что смерть настигнет хоть там, хоть здесь. Да к тому же было ясно, что к стенам гонят наименее ценных воинов, сброд, набранный на просторах степей.
Меньше четырех сотен воинов Достаточно в обычных случаях, но не сейчас. Это было очевидно всем защитникам Белой Вежи. И отсутствие помощи от городского населения, которому войско Барджиля было куда ближе, чем варяги из Киева. Как раз в эти дни Чеслав, ругаясь и проклиная все на свете, черкал пером по пергаменту, составляя обширное послание к Хальфдану Мрачному. В нем говорилось о том, что население захваченных земель при первой же возможности перейдет на чью угодно сторону. Лишь бы не поддерживать тех, кто их завоевал. Наместник Белой Вежи знал, что Хальфдан Мрачный думает именно так. Однако, в его окружении существовали и более мягкие точки зрения. Вот только если послание все же попадет в княжеские руки после гибели Белой Вежи, от него будет не отмахнуться никому, даже ярым сторонникам использования населения завоеванных земель как вспомогательных воинов.
А потом был прорыв. Очередной ночной приступ увенчался успехом, защитникам же пришлось отходить на запасной рубеж, отбиваясь от наседающих хазар. Да, Барджиль на этот раз бросил в бой и своих соплеменников, надеясь сломить сопротивление, не дать русичам отступить в малую крепость.
Пришлось ставить заслон поперек основного направления удара хазар. Именно там и сложил свою голову Чеслав, стараясь выиграть время на отход для остальных. Это не было самопожертвование, он искренне рассчитывал и других прикрыть, и самому ускользнуть. Не вышло. Недооценил наместник решительность хазар Барджиля, которые бились не только за деньги и добычу, но и за возможность сделать первый шаг для возрождение своего государства. Тогда же. При отходе сгинул сотник Хельги, а второму чуть было не отрубили руку. Теперь боец из него был никакой, ему бы выжить. Вот и остался Бажан самым старшим, приняв на себя командование остатками отряда.
Читать дальше