Михаил Савеличев - Анизотропное шоссе

Раскопки продолжались, и Андрей первое время не мог нарадоваться происходящему. Быт наладился. Чистота, порядок, всегда горячие и аппетитные завтраки, полдники, обеды и ужины, чистое выглаженное бельё, тщательно вычищенные от песка дохи и унты, а так же, что скрывать, – собеседники, с которыми можно поболтать о всяческом, что не относилось ни к внеземной археологии, ни к ее наиболее проблемному направлению – марсианской. И если раньше археологи регулярно задерживались на раскопе с поводом, а чаще вообще без повода, ибо возвращаться в бесприютный купол станции никому особо не хотелось, то теперь уже часа за два до окончания дневных работ каждый тайком начинал посматривать на часы и готовиться к отбытию домой.

Домой!

И никак иначе!

Именно так Андрей незаметно для себя стал называть экспедиционный купол, а затем без особого удивления обнаружил, что Максим с Аглаей именуют его так же. А как называть место, где тебя всегда ждут? И пусть это всего лишь киберы и тектотон, и выполняют они, в общем-то, незамысловатую работу – готовка, стирка, уборка, – но им, космическим археологам, есть с чем сравнивать.

Вечера на станции больше не превращались в безнадежную битву с энтропией, а становились тем, чем и должны были быть – временем покоя и отдыха, когда после сытного ужина, приготовленного киберкухней по одному из бесчисленных рецептов, вкушенного к тому же за красиво сервированным столом – со скатертью и сервизом на три персоны, можно, опять же, смаковать чудесное кофе по-венски или по-турецки, сидя на диване и блаженно вытянув ноги.

Да и тектотон, в обязанность которого входило столь редчайшее умение готовить эспрессо, латте и совсем экзотический «особый старательский», оказался на редкость приятным собеседником. Он рассказывал об экспедициях, в которых побывал под началом таких легендарных первопроходцев, как Мартынов, Гансовский, Громова, Варшавский. К тому же он был докой в кофе, настоящая ходячая энциклопедия.

Слушая его рассказы об особенностях выращивания кофейных деревьев, сбора и сушки ягод, обжарки и помола зерен, Андрей даже жалел, что судьба в лице отца, потомственного археолога, занесла его на исторический факультет Института космонавтики, а не на бразильские или галапагосские кофейные плантации. А ведь помнится ботаника являлась в школе его любимейшим предметом, а вовсе не история.

В это время Максим горячо обсуждал с тостером и хлебопечкой соревнования Лунной Спартакиады, которые он, будучи на раскопках, столь досадно пропустил, но которые, к счастью, тостер и хлебопечка ему с удовольствием транслировали в записи да еще и со своими комментариями, которые, на удивление археолога, оказались весьма квалифицированными.

Аглая, в свою очередь, направлялась к новообретенной подружке – стиральной кибермашине, усаживалась на низенькой табуретке и под уютное фырчание стираемого белья обсуждала с ней нелегкие проблемы гендерной космонавтики. В ответ кибермашина делилась историями о непростой женской доле прошлых веков, когда права и обязанности женщин не шли дальше домостроя, то есть детей, кухни и домашнего хозяйства. Аглая кивала, но порой задумывалась: а так ли это плохо? И в чём оно – женское счастье?

Первый беспокойный звоночек прозвучал для Андрея тогда, когда он, оторвавшись от обсуждения с тектотоном тонкостей искусства органолептической оценки качества бодрящего напитка, осмотрелся вокруг и внезапно осознал, что уже и забыл, когда с Максимом и Аглаей устраивали вечерние посиделки, с жаром обсуждая последние достижения археологической науки.

А ведь было, было!

Собирались!

Сидели!

Обсуждали!

Да еще с каким жаром – до хрипоты, призывали на помощь цитаты из трудов светил археологии, тыкали в толстые тома «Археологического ежегодника», писали совместные статьи, оттачивая каждый тезис о перспективности марсианской археологии, хотя за последние двадцать лет дело в ней не сдвинулось дальше найденных в кавернах каменных плит то ли с письменами, то ли следами причудливой игры процессов вымывания подземными водами.

После возвращения с раскопок Андрей предложил Максиму и Аглае собраться в кают-компании, обсудить свежий выпуск «Вестника космической археологии». Там появилась статья Фролова, где он полемизировал с академиком Ефимовым о перспективах археологических изысканий в Поясе астероидов.