Виктор Серов - АРИЙЯ

«В этом мешке находится мой последний анализ», – догадался Эрик.

Прилетев домой, он просмотрел арийские новости и приступил к предполетной подготовке. Защелкал цитрон, переключившись на видео.

Появилось взволнованное лицо Хайнца:

– Эрик, ты дома? Спустись, пожалуйста, ко мне.

– Что случилось?! – едва ступив на порог, выпалил Эрик.

– На несколько минут вырвался переодеться и повидать тебя. Сейчас улетаю в Клинический центр.

– Ты заболел что ли? С трудом верится.

– Сегодня делали проход в штольне и, когда уже сняли защитные шлемы, из стены вырвался неизвестный газ. Три практиканта и один кадровый проходчик сразу потеряли сознание. Я еле удержался на ногах и успел надеть шлем. До сих пор не проходит тошнота. Знаю, что Алекса не спасли – он умер на месте. Объявлен долгосрочный карантин и абсолютная изоляция. Я сумел уговорить врача, и он разрешил мне отлучиться на полчаса. Был уверен, что застану тебя дома. Пожалуйста, присмотри за моими апартаментами и растениями. Цитрон я тоже оставлю. В усовиях абсолютной изоляции он запрещен. Все! До встречи. На крыше меня ждет дежурный гравилет.

– Не переживай, все будет нормально. Завтра я навещу тебя.

– Если тебя ко мне пустят, – подавленно пробормотал Хайнц.

Проводив друга, Эрик натянул самый теплоемкий комбинезон, хотя для себя уже решил, что на контакт с Игорем не пойдет. Сегодня он в последний раз порезвится, да и безмолвные белые просторы ему уже порядком надоели. Гравилет стартовал с крыши и через пятнадцать минут достиг шлюзового отсека защитной оболочки. Благополучно промчавшись по тоннелю, он, наконец, вспорол синеву антарктического неба. Игорь еще не появился. Эрик решил обследовать ледниковую расщелину, которая находилась на краю равнины и тянулась мимо русской базы вглубь континента. Ширина ее составляла примерно тридцать метров, а глубина местами достигала и двухсот. Он спустился вниз и полетел вдоль изумрудной ледяной стены. Структура ее была неоднородной, и отраженные лучи солнца дополняли неземную по красоте картину. Поднявшись в очередной раз над расщелиной, он увидел знакомую ярко-красную точку. Мигнув пару раз защитой и, убедившись, что русский отреагировал, Эрик устремился навстречу.

Выровняв скорость, ариец увеличил изображение Игоря и… рассмеялся. Такого азарта он никогда не видел и не заметил, как подобное состояние передалось и ему самому. Сместившись чуть назад, он убрал защиту и включил свет. Игорь вдруг обернулся и закрыл глаза. В следующий момент азарт на его лице сменился ужасом. Резко увеличив скорость, он помчался прочь. Эрик со злорадным смехом пошел на опережение. Попытки менять курс, ускорять и замедлять снегоход ни к чему не привели и русский, наконец, остановился. Подчиняясь не разуму, а каким-то неведомым до сих пор инстинктам, Эрик приземлился рядом. Несколько минут он наблюдал за Игорем, бегающим вокруг гравилета, а затем открыл люк.

И в тот же миг внутри диска вспыхнул свет, явив улыбающегося парня лет двадцати с небольшим. Бросались в глаза его белокурые вьющиеся волосы и невероятно правильные черты лица.

– Привэт, Игор. Как твой дьила? – произнес он.

Шок после первого впечатления теперь сменился желанием вообще сесть на снег. Игорь, отшатнувшись, попятился назад.

– Нэ бойся. Я нэ звэр и нэ кусаюс.

«Пришелец» опять засмеялся и, с трудом выговаривая слова, продолжил:

– Я чэловэк, какой ты. Мэнья звать Эрик.

– Откуда ты? – вновь приблизившись к странному объекту, спросил Родионов.

– Я гуманойд из звэзда Алфа. Прилэтэл завойват твой планэт, – давясь от смеха, выпалил ариец.

Игорь опять округлил глаза и открыл рот.

– Шутка, шутка. Я сказал, я чэловэк.

– Откуда ты появился?

– Я живу у тэбья под нагамы.

– Что!?

– Игор, какой язык ты ешо говорить?

– На немецком могу. Английский и испанский тоже немного знаю.

– Вот это удача, немецкий – мой родной язык, – на чистейшем немецком языке произнес гуманоид Эрик. – Может быть, попробуем изъясняться на нем?

Он приложил палец к уху, давая понять, что готов послушать собеседника. Когда же заговорил Игорь, настала очередь удивляться арийцу. Русский говорил вообще без акцента, а уж акцентов в своей практике Эрик наслушался много. Все рабы, с которыми он общался, в течение года обязаны были изучить немецкий язык до свободного общения, но без акцента никто из них не обходился.

Игорь, оправившись от первоначального шока, в третий раз повторил свой вопрос: