Валерия Лагутина - Игры Богов. Любовь, Ненависть и Месть

У тюков с шерстью спорят два купца, в одном из которых без труда узнаётся хитрюга Торвальд. Он с сомнением трёт руками комок белоснежной шерсти и качает головой:

– Зачем обманываешь? Волос то жёсткий, совсем не фригийских овец.

Купец обиженно разводит руками:

– Э-э, дорогой! Зачем мне тебя обманывать? Неделю, как по холмам бегала, сам видел!

– Так уж и сам?– усмехается Торвальд.

Он сразу понял высокое качество товара, но слишком жалко было отдавать и такую же высокую цену. К тому же, природная, вскормленная с молоком матери, страсть к торгу давала о себе знать, и хитрюга демонстративно отвернулся от товара, делая вид, что у него пропал интерес.

Собеседник, не желая упускать выгодную сделку, хватает купца за рукав халата и сладко напевает:

– Э-э! Дорогой! Только ради нашей дружбы…

Однако, Торвальд со скучающем выражением, показывая всем своим видом о пропавшем к товару интересе, отворачивается от купца и , вроде бы как, хочет уйти. Но тот приобнимает его за плечи и сладко напевает на ухо:

– Так и быть, только для тебя, по монете с каждых двух амов?

– С каждого ама, – настойчиво твердит Торвальд и делает вид, что собирается уходить.

– Ну, хорошо-хорошо, уговорил, – с неохотой соглашается торгаш, – себе в убыток отдаю. Полтора ама и….– оглядывается купец, – этого раба в придачу, – указывает он на Немого.

Немой, увидев уже давно забытое славянское лицо северянина, подбегает к Купцу и с надеждой смотрит на балта.

–Ты снова хочешь надуть меня?– возмущается Торвальд, – зачем мне раб? У меня своих – вон сколько!

Купец подзывает раба к себе, хлопает его по плечам и груди:

–Смотри, какой крепкий! Он гораздо больше стоит, на больших торгах дороже продашь!

Торвальд приподнимает голову Немого за подбородок, смотрит в его ярко-голубые глаза:

–Откуда ты? Славлич? Балт? – спрашивает он мужчину, но тот жестами показывает, что не может говорить и купец с возмущением поворачивается к коллеге:

–Ты что, бракованный товар мне подсовываешь? Он же немой!

–Да я… – начинает озадаченный торгаш, но его прерывает грозный окрик одного из халибов, направляющегося прямо к ним:

–Эй! Этот не продаётся! Давай его сюда!

–Да, иди, иди,– толкает Немого Торвальд и поворачивается к купцу:

–И как не стыдно! Ну, вот как тебе верить? А?

Немой, грустно посмотрев в сторону купцов, вздыхает и медленно бредёт к окликнувшему его халибу. Последняя надежда, так неожиданно мелькнувшая в его серой жизни, так же моментально и испарилась, как холодная снежинка из забытого детства растаяла когда – то на его тёплой ладони.

–Ладно, – сплюнув в сторону раба, машет рукой смущённый такой незадачей купец, – давай с каждого ама. По монете. Но больше не проси! Не скину!

На палубы аккуратными рядами складываются тюки с шерстью и шёлком и закрепляются вокруг мачты верёвками. Колотун бьёт несколько раз в свой барабан и Капитан отдаёт первый приказ. Надуваются полной грудью поднятые паруса и, подгоняемые лёгким ветерком, корабли начинают заключительный отрезок пути до столицы Фрикии.

На одном из них в тёмном сыром трюме среди прочих рабов сидит Немой, поникший от мыслей о несбыточной мечте. Мохнатые ёлки, укутанные белоснежными шубами, зимним вихрем воспоминаний проносятся в его голове. Замёрзшие ягоды рябины кровавыми каплями нависают на заледенелых ветках заснеженных кустов. Бескрайние васильковые поля и кудри белоствольных берёз…

Родина. Такая холодная и далёкая, но такая прекрасная и любимая. Как бы он хотел после жаркой мовны прокатится по мягким сугробам, ощущая приятные покалывания тысяч ледяных иголок по всему разгорячённому телу! А потом, со всего разбега, с головой окунулся в выдолбленную речную прорубь и проплыл под тонкой ледяной корочкой! А затем… ощутить тепло маминых рук, заботливо укутывающих его в мохнатые шкуры.

–Чего лыбишься?– грубо толкает Немого сидящий рядом раб.

Немой открывает веки и видит обозлённые на весь мир глаза уставшего от жизни, закованного в цепи атлета.

Ему не понять. Да, не понять. Можно потерять свободу, родных, человеческий облик. Но оставить самое ценное, что есть у человека – его человечность. Казалось бы, нечеловеческие условия должны были озлобить Немого, сделать его жёстким и грубым. Но нет. Наоборот. Они ещё больше закрепили его дух и желание остаться человеком. Человеком с большой буквы. И именно это и отличает сильного от слабого, а не величина мышц и не умение владеть мечом.