Татьяна Абалова - Встретимся у кромки миров (СИ)

Ужас. Что они подумают?

— Ба, я все объясню!

Бабушка обернулась к товаркам, те стояли, переглядываясь и прикрывая рот руками в деланном ужасе.

— Ничего такого! Я была с Ингой…

Договорить мне не дали, старухи закудахтали и попятились. Потом, наскоро распрощавшись с бабулей, вышли на улицу.

Я стояла ни жива, ни мертва. Что сейчас будет? Ба расстроилась. Соседки всем кости моют, а тут лакомый кусочек поднесли. Еще забралась в дом через окно, дура! Хотела как лучше.

Ба не возвращалась. Пошла искать. Она была в своей комнате, сильно пахло валерьянкой.

Я испугалась за нее, затараторила, стараясь быстро выложить свои приключения: от нечаянного купания в море до переодевания на мельнице.

Тут заметила тень — возле открытого окна кто-то был, но когда высунулась, увидела только качнувшиеся ветки жасмина. Ба устало села на кровать, я возле нее и крепко обняла.

Тревожно. Знала, что не совершила ничего предосудительного, но было очень неприятно. И зачем при старухах упомянула Ингмара?

— Ба, что теперь будет? Может пойти и сказать всем, что, честное комсомольское, ничего плохого не было?

Утром разбудили возбужденные голоса. Отец был зол, тетка уговаривала сначала разобраться.

Что случилось? Сон как рукой сняло.

Успел только подняться и одеть бриджи, как дверь в комнату распахнулась, и у порога появился отец. Руки были сжаты в кулаки. За спиной стояла тетка и держала его за плечи. Как будто могла остановить!

— Где. Ты. Был. Вчера.

Ого! Отец в крайней степени ярости.

— На танцах.

— Не придуривайся, ты прекрасно понимаешь о чем я! После танцев. Я видел твою одежду.

— Помог Кире, ее сбила волна. Я вытащил.

— А потом?

— Домой пошли.

— Не ври! Ее разорванное платье нашли на мельнице! Почему она пришла домой голая и вся в синяках?

От нелепости ситуации у меня пропал голос. Вовремя. Сейчас лучше промолчать. Чтобы не говорил, испорчу положение еще больше. Надо чтобы отец успокоился и смог трезво рассуждать.

Кто довел его до белого каления? Откуда ужасные домыслы? Собравшись с духом, произнес:

— Папа, я все объясню. Только не сейчас. Сначала должен увидеть Киру.

— А вот этого не будет! Запрещаю подходить к ней!

Взяв себя в руки, отец продолжил:

— Сейчас я еду на станцию купить тебе билет. Двадцать второго уезжаем домой. Вместе. Каникулы закончились.

Развернувшись и чуть не опрокинув тетку, он вышел на улицу. Там стоял велосипед, который отец вывел за калитку, буркнув что-то резкое соседям, облепившим забор.

Сел на кровать и беспомощно посмотрел на тетку.

— Что случилось?

— Иди мойся, болячки твои зеленкой намазать нужно. Воды нагрей!

Это она уже вдогонку кинула. Как была — в дурацком дождевике, поставила на огонь бак, приготовила таз, мыло и стала распутывать волосы. Вода почти закипела, когда у двери раздался стук. Не стала выходить, хватит, все, что ненужно уже показала. Ба кряхтя и вздыхая дошла до двери.

Там стоял дядя Иван. Он был главным в нашем поселке. Ба молча смотрела на него.

— Пелагея, — кашлянул тот, провел рогаткой пальцев по усам, — я все знаю. Надо в милицию обратиться. Пусть Кира не моется, так поедет. В районе ее осмотреть должны. Собирайтесь. Сейчас машина подъедет.

Я стала открывать дверь, чтобы разубедить его, но бабушка с силой захлопнула, чуть не прищемив мне нос. Вжавшись в косяк, где была небольшая щель, попыталась рассмотреть, что происходит, но кроме бабушкиного платка в поле зрения ничего не попадало. Прижалась ухом и расслышала, строгий голос ба:

— Никуда Кира не поедет. Не было ничего.

— А разве сынок Боргманов не снасильничал? Парни на мельницу сбегали, доказательство нашли — платье разорванное. Его сегодня на внучке твоей видели. Как в район съездим, заявление напишем, мальчишку заберут.

— Ты, Иван, русский язык хорошо понимаешь или тебе на лапландском сказать? Ничего не было. Кира в порядке. Ингмар ее спас, когда тонула. Все. И остальным скажи, чтобы зря языками не мололи.

— Как хочешь, Пелагея, как хочешь. Но зачем парня покрываешь? Или замысел какой есть?

— Не заставляй меня, Иван, ухват взять. Иди. Сам не болтай и другим накажи.

— На каждый роток не набросишь платок.

Было слышно, как ба закрывает дверь на засов. Появилась на пороге кухни и посмотрела в мои несчастные глаза:

— Не бойся, Кирюша, отобьемся.

Я облегченно вздохнула и обняла свою любимую бабушку.

— А телеграфировать маме будем? — на всякий случай поинтересовалась.