Александр Черенов - Несостоявшийся Горби. Книга вторая

Полковник вернул брови на место.

– Встретиться с Воротниковым.

– ???

Григорий Васильевич немедленно заместил Полковника «по части бровей». Тот усмехнулся.

– Не своим хотением, Григорий Васильевич!

– Иди, ты! – «отчурался» рукой Романов.

– Ей, богу!

– Ну, «колись», не тяни!

– Группа «нейтралов» и «полунейтралов»…

– «И вашим, и нашим»? – понимающе не усмехнулся Романов.

– Да. Так, вот, эти люди то ли уполномочены, то ли уполномочили сами себя… попытаться сблизить позиции.

– ???

Вторично Романов и не пытался оригинальничать по части эмоций. Да это и было бы попыткой с негодными средствами. Он не ожидал такого «финта» от Горбачёва – а в том, что так «финтить» мог только Михаил Сергеевич, Григорий Васильевич нисколько не сомневался.

– Вот и я – того же мнения.

Полковник даже не усмехнулся: они с Романовым научились уже общаться без помощи языка. И телепатия тут была ни при чём: телепатия «отдыхает» там, где в дело вступают профессионалы высокого класса.

– В то, что Горбачёв согласится уступить, я не поверю и с петлёй на шее. Значит, остаётся лишь одно: Михаил Сергеевич затевает обходной маневр… чтобы выйти нам в тыл. Скорее всего, он хочет проверить, насколько крепок он у нас, и насколько твёрдо мы стоим – как на ногах, так и на своём.

– Думаешь, предложит торг?

– Только для зондажа, Григорий Васильевич!

Романов нахмурился. Светлые его глаза потемнели.

– То есть, должность не предложит?

Вот теперь Полковник усмехнулся.

– Отчего же?! Не только предложит – но и даст! Только Вы на ней и дня не продержитесь: «всё учтено могучим ураганом»!

Романов нахмурился ещё больше – и не усидел на месте.

– А – разделение должностей?

Полковник кивнул, не снимая с лица скепсиса.

– Возможно – но того же формата. Поймите, Григорий Васильевич, что для Горбачёва любой договор – бумажка, а «слово джентльмена» – ещё ниже: туалетная бумажка! В этом смысле он – наш «отечественный Гитлер» времён Мюнхена и «пакта Молотов – Риббентроп»!

Романов молча прогулялся за спиной Полковника. Способность аналитически мыслить, покидавшая его лишь в минуты редких вспышек, уже вернулась на место.

– А, что, если и эти, как ты их называешь?..

– «Нейтралы»?

– Да! Что, если эти «нейтралы» – не от Горбачёва? Что, если они ведут свою игру?

Полковник выразительно покривил лицом.

– Не думаю, Григорий Васильевич… Ну, какие это «игроки»?! Что они могут предложить от своего имени?! «Ребята, давайте жить дружно»?!

Теперь уже настала очередь Романова поморщиться.

– «Они», «они»!.. Ты хоть сказал бы, кто это – «они»?

– Они – это Алиев, Воротников, Лигачёв и Чебриков.

Видимо, Романов не определился с отношением к товарищам, так как лицо его осталось без выражения – или с тем, что было до момента ознакомления.

– Ну, Алиев и Воротников…

– Согласен! – бесцеремонно, как это и принято у «своих», перебил его Полковник. – Но Лигачёв и Чебриков – это другое дело!

– Объясни!

– Слушаюсь! – даже не подобрался в кресле Полковник: от него ведь требовалась работа, а не… работа спиной. – Ну, с Алиевым, думаю, всё ясно?

Романов поморщился – и махнул рукой: «продолжай!».

– Воротников…

Полковник на мгновение наморщил лоб.

– Честно говоря: ничего интересного. Пятьдесят семь лет. Авиационный инженер – но не больше пяти лет. С пятьдесят девятого – партийный чиновник. Из наиболее примечательных вех: председатель Куйбышевского облисполкома, первый секретарь Воронежского обкома, первый зам Предсовмина России. Три последних года при Брежневе – послом на Кубе. Я, честно говоря, ещё уточняю, с чего бы это: то ли – по причине Фиделя, то ли – по причине самого себя.

– Неважно! – ещё раз поморщился Романов, тем самым «амнистируя» Полковника «за недоработку с биографией объекта».

– Зато важно, что именно его прямо с Кубы поставили на Краснодарский крайком – вместо Медунова! И, судя по тому, что он там не задержался, и за несколько месяцев дорос до Предсовмина России, Виталий Иванович оправдал надежды Юрия Владимировича, «самого большого друга» Медунова. Насколько я выяснил, крайком и все низовые структуры перетрясли основательно – и не столько ради «очищения», сколько ради «сбора мусора» для персонального и уголовного дела Медунова. Недаром же за полгода Воротников продвинулся от рядового члена ЦК до полноформатного члена Политбюро.

Романов нахмурился – и пробежался крепкими пальцами по столу.