Владислав Савин - Восточный фронт

— Это что, камешек в наш огород? — усмехаюсь я — мы, экипаж "Воронежа", уже после СССР жили, как личности формировались. И много там недовольных Советской Властью? Нормальных людей и в ельцинское время было большинство, просто ни Идеи не было, ни организации, ни вождей — каждый сам за себя. Столько лет народу в голову вбивали, что учение Маркса истинно потому что верно — и вдруг оно куда‑то делось, а взамен ничего, вот разброд и вышел.

— Положим, разброд раньше начался — прищурился Пономаренко — не вы ли, Михаил Петрович, мне рассказывали, как вражьи голоса слушали? И разговоры вели, во всяких компаниях — нет, никто вас обвинять не собирается, но вы очень важное объяснение дали, отчего так делали. Напомнить?

— Да отчего же, сам повторю — отвечаю — вот не умею я слепо верить! И совсем без идеи жить не хочу — охота мне знать, за что живу и помирать буду? А потому любую истину проверить хочу, со всех сторон — это как по камням через реку идешь, и пробуешь, не шатается ли? Вот потому было — слушал, и проверял.

— Вот! — заметил Пономаренко — да только не были вы к тому готовы. Это все равно что с шулером играть — с их пропагандой, собаку съевшей в искусстве полемики и рекламы. Да еще и умело играющей на психологии — после, когда СССР развалили и таиться стало не от кого, об этих грязных приемах уже открыто говорили, и даже пособия издавались, как книжка из вашей библиотеки, "Психологическая война". Имели конечно место и отдельные недостатки позднесоветского строя, не отрицаю — но в том‑то и дело, что их общество язвы имело не меньшие! И это было искусство, наше раздуть, свое скрыть — и это им удалось. Причем у нас под ударом оказались именно инициативные, беспокойные, ищущие истинный путь — и ставшие врагами советского строя, сами того поначалу не желая. Раз уж такие как вы в защиту Советской Власти не выступили, а напротив, на площадь выходили, против ГКЧП. Да и после — что вы Отечество защищали, честь вам и хвала. Вот только скажите откровенно, если бы где‑то в девяностые на Россию не Гитлер бы напал, всех перебить, а кто выживет, в рабы — а улыбчивые американцы, раздающие жвачку и куриные оккорочка, и заявляющие, что всего лишь пришли взять свое законное у господ Березовских, а народу подлинную демократию устроить — вы бы воевали решительно, или предпочли бы подчиниться приказу, сопротивления не оказывать?

Я хищно усмехаюсь. Поскольку во сне (или "параллельной" реальности?), уже приказывал, ракетный залп по Штатам в ответ на капитуляцию какой‑то нашей морды якобы президента. Да, военные обязаны подчиняться верховной политической власти — но за одним исключением: если эта власть явно предает свое Отечество. Поскольку долг и присяга перед ним — выше любых обязательств перед каким‑то там Президентом.

— Вы, товарищ вице — адмирал, лучше этого вслух не произносите — произносит Пономаренко — а то, ведь у каждого может свое понимание быть, что лучше для Отечества? Так и некто Саблин, что у вас в 1974 году на Балтфлоте мятеж поднял, мог бы сослаться, "а я лучше, чем правительство, знаю, что для СССР хорошо"? И если так, то отчего же в девяносто первом никто не выступил, порядок не навел?

Я пожимаю плечами. Тогда все казалось иначе. Прежняя власть настолько прогнила, что с ней просто никто не связывал никаких надежд — а "демократия" казалась чем‑то гораздо лучшим. И по восприятию — все сколько‑то яркие личности и правильные лозунги были на "перестроечной" стороне. А на той — сплошь какая‑то серая бездарность. Помню слова, сказанные после моим знакомым, бывшим в том августе каким‑то по счету чином в провинциальном обкоме — "приказом ГКЧП, главноответственным у нас в области был назначен типус, просто славящися своим умением все заваливать и разваливать! Но верный вышестоящему начальству, как собака. Мужики тогда и поняли, что полная жо… ловить нечего — и разошлись по домам".

— Вот! — сказал Пономаренко — а то беседовал я недавно с одним нашим общим другом, это который торпедный гений и убежденный демократ. Он мне тут целую теорию выдал, кто виноват — и отсутствие заинтересованности внизу, и некомпетеность номенклатуры, и загнивание в верхах. Скажу, что в чем‑то он и прав — но я пока что сужу о том, что в нашей прямой компетенции. Конкретно же — сделать, чтобы четвертая, самая многочисленная и реально опасная категория врагов социализма, у нас таковыми не стала! Это я о тех "пассионариях", что в рамках Системы, по чистому недоразумению, выхода себе не нашли. А ведь изначально это наши люди были, вовсе не потерянные — только деликатнее с ними надо было, что‑то прояснить, куда‑то ненавязчиво направить. Жигулина вашего, "Черные камни", я с интересом прочел — ну не глупо ли, мальчишки, еще школу не закончившие, вообразили, что они лучше самого товарища Сталина знают, как страной управлять? Вот скажите, товарищ Лазарев, если бы матроса срочной службы, поставить на ваше место, командира атомной подлодки, что бы вышло? А всем СССР управлять куда сложнее! Ведь правильно Ильич говорил — что каждая кухарка должна понимать, как управляют государством — чтобы решения Советского Правительства не вызывали сплетен и кривотолков, чтобы доверие было! Жалко, если этих мальчишек и тут придется… надеюсь, до того не дойдет. Эти имена на контроле — а если другие так же думают, и сделают? Вот и придется всю проблему, в самом общем случае, решать! Хирургию тоже придется, в самом последнем случае — но и то, так повернуть, чтобы не герои — мученики, а позорище. В общем, работы непочатый край — Анна Петровна уже знает, она тут хорошо поработала, на культурном фронте. Однако же, как я вижу, и в вашей истории и книжки, и фильмы очень хорошие, правильные и талантливые, выходили, и про ужасы капитализма наши советские люди были наслышаны — и не помогло? Значит не все сделали, что нужно!