Комбат Найтов - Возвращение домой - Крымский тустеп. Возвращение домой. Крымский ликбез

Вытирая слезу с глаза, каплей Бархоткин сказал:

– Гораздо важнее, что есть опыт корректировки артогня. Так, а ты чего не ешь? Налегай! Василий! Проверь его подготовку и включай в свою группу. Выход через два дня!

Он встал, разведчики тоже, прощаясь, накинул шинель и вышел из хаты. Через час после обеда лейтенант Острец объявил тактические занятия. С интересом рассмотрел «боевую сбрую» Дмитрия, у которого магазины лежали в специальных карманах на масккомбинезоне, и его лешак был гораздо гуще увешан различными веревочками, чем у остальных разведчиков.

– А это что?

– Маска.

– Не мешает?

– Иногда, в основном помогает.

– Ну, давай, артразведка Балтфлота, показывай, что умеешь.

Вечером лейтенант доложил каплею, что Матвеев полностью готов к выходу, а сейчас занимается со взводом рукопашным боем. Он, оказывается, занимался боевым самбо у самого Ларионова и был чемпионом Ленинграда.

Через два дня «ТКА-1», типа Д-3, отвалил дождливой ночью от причала в Емрюке и двинулся в сторону Арабатской стрелки. Разведчики разместились в форпике и в каюте экипажа. Погода не баловала, катер шел малым ходом к пляжам Ак-Моная. Уже в море был лед, поэтому даже средним ходом можно было повредить винты, предстояло пройти сто восемь миль, поэтому через полчаса командир катера лейтенант Овчинников прибавил ход, выставив еще одного впередсмотрящего на баке. Радовало только то, что ветер был юго-западный, он должен был отогнать лед от берега Керченского полуострова. В группе было семь человек: лейтенант Острец, старшина 1-й статьи Кеша Андрушко, два пулеметчика – Красавин и Хабибуллин, радист Сергеев, похожий на подростка связной Архипцев и снайпер Матвеев. Другое плохо, что дно в этом районе каменистое и прибрежная мель довольно большая. Катеру с его выступающими винтами там к берегу не подойти. Берег укреплен еще при турках: через каждые пятьсот метров блокпост со взводом пехоты. Во многих местах установлены орудия, которых в 46-й немецкой дивизии более двухсот пятидесяти. Поэтому за кормой катера на буксире шла шлюпка, а на баке лежали сколоченные плотики на одного человека с грузом. Поверх всей одежды группа надела костюмы химической защиты. Максимально удобной бухтой для высадки была бухта Насыр, но наверху стояло татарское село и четыре пулеметных гнезда немцев и татарских полицейских. Высаживаться там разведке было невозможно.

Высадка у Ак-Моная не состоялась: немцы не дремали, постоянно пускали ракеты, слабая видимость и дождь насторожили их. Поэтому катер высадил группу на траверзе села Корбек, почти в пятидесяти километрах от планируемой точки. Перетащили плотики через Арабат и форсировали на них Гнилое море. Степь да степь кругом, нигде не спрятаться, кроме камышей вдоль берега Сиваша. По наблюдениям, в Чуюнчи и в Дмитриевке постоянных гарнизонов нет, но много полицейских. Дважды выходили на связь со штабом. В Некрасовке немцы гоняют местных жителей на какие-то земляные работы, пришлось форсировать Сиваш и уходить плавнями по косе. У немцев где-то недалеко аэродром. Как только стихла погода, с него начали постоянно взлетать и садиться самолеты, но в сторону Тамани они не летали, уходили к Севастополю. Напротив Чуюнчи – артиллерийская позиция, но орудий нет, охраняется немцами.

Вообще, немцев в районе мало. Отдельные посты по десять – двенадцать человек, отделение с пулеметом.

Много вышек построили. Лишь на девятые сутки вышли к Владиславовке, конечному пункту высадки. Станцию охраняет до роты немцев, три батареи малокалиберных «Эрликонов» и шесть 88-мм зениток. Санька Архипцев переоделся в гражданку и куда-то ушел, остальные остались на старых пехотных позициях в разрушенном блиндаже в небольшом овраге на восточном берегу озера Ачи. Вели наблюдение за тремя ветками железной дороги и готовили их подрыв в день «Д». Предположительно, это должно быть тринадцатое декабря. До него оставалось два дня. Выпавший снег, который парализовал действия группы, наконец смыло дождем. Продукты практически кончились, оставалась пачка галет на шестерых. Кончалась батарея к рации. В этот момент Бархоткин организовал сброс группе продуктов, тола и батарей. Летчики на «У-2» отбомбились точно: один из мешков упал прямо на блиндаж и порвался. Как назло, именно в нем были продукты. Их пришлось собирать из-под бревен, чистить от грязи. Ночью тринадцатого приняли сигнал о начале операции. Трое пошли к Кош-Асаку, там мост, вторая группа, где был Дмитрий, к мосту у Владиславовки. Мост охраняло два отделения немцев и полицейских.