Гюльшен Ализаде - Ожившие камни Аргоса

– Вот зачем я пришла! – со слезами обиды на глазах проговорила девушка и, подбежав к маленькой, прибитой к стене дощечке-полочке, взяла лежащий на ней сверток. – Это тебе, чтобы не остался голодным ночью!

Она сунула ему в руки свернутую в трубочку питу – вкуснейшую лепешку с оливковым маслом. Леонидас не успел опомниться, как Филомела выбежала из комнаты. Конечно, ему не впервые доводилось быть свидетелем скандалов, которые девушка периодически закатывала, но такого он не ожидал. Проблема зашла слишком далеко.

«Пора все расставить по своим местам, пока Фили окончательно не потеряла рассудок!» – решил юный скульптор, ощутив, как в его груди засело непонятно откуда взявшееся чувство вины.

– Ах, только этого не хватало! – с негодованием в голосе произнес юноша. – Мне необходимо думать о работе, о Гере, а я вместо этого терплю капризы глупой девчонки! О Боги, из-за какого моего прегрешения вы решили влюбить ее в меня, несчастного?! В чем я виноват перед вами?! – проворчал он и, сердито швырнув лепешку на пол, подошел к окну.

Пристально вглядевшись, Леонидас заметил, что Филомела уже успела добежать до соседнего двора. Он облегченно вздохнул. «Всё, там уже их дом. Ничего с ней не случится, перестань мучиться переживаниями! Да и на улице нет никого подозрительного! Конечно, кто в эту пору вообще не спит, кроме нее и меня?!» – раздраженно подумал он.

Взяв кусок угля, юноша сел на пол и попытался набросать на нем очертания женской фигуры. Но штрихи не удавались, и это занятие разозлило его еще больше. Леонидас никак не мог выбросить из головы навязчивые мысли о девушке, он корил и ругал себя за слабость.

– Что, чего ты хочешь, жалкий фигурник?! Ты способен лепить из глины только посуду и больше ничего! А еще фигурки, предназначенные для продажи на агоре, где ими восхищаются далекие от мира искусства люди! Уж лучше бы ты отказался от столь трудного выбора и работал бы торговцем, пересчитывая монетки и отпущенные тебе часы жизни для этого занятия!.. Глупец, где твой путь, почему ты не встанешь на него и не пойдешь в предопределенном самой судьбой направлении? Отчего тебя привлекает возможность заблудиться и потерять свою тропинку там, где царствует существо, называющее себя жизнью?! Заблудиться с ней, с Фили?! Нет, нет, только не с ней! – потирая занемевшие виски, судорожно шептал он.

Леонидас снова подошел к открытому окну. Вдохнув свежий предутренний воздух, он посмотрел на еле просветлевшее небо. Величественная тень ночи со всей своей темной любовью обнимала его, еще усиленно сопротивляясь озарявшим ее проблескам неминуемо наступающего утра.

– Вот что надо вдохнуть в статуи!.. – воскликнул юноша. – Это то, до чего невозможно дотронуться, но что не дает покоя сердцу, волнуя его все с большей страстью! Настоящее чувство, порождающее человека в человеке!

Его голос эхом пронесся по одинокой улице…

Филомела со всех ног помчалась к отчему дому – но не от страха перед темнотой, а скорее из-за сердечного волнения, которое девушка испытывала по отношению к Леонидасу – виновнику своих детских грез. Он представлялся ей этаким героем, который умел создавать красоту, разрушив материал, из которого она впоследствии неизбежно состояла.

По дороге домой девушка не боялась быть замеченной, предполагая, что в эту пору спят не только жители, но даже и собаки. По забывчивости Филомела оставила лампадку в комнате Леонидаса, а на улице было довольно темно, поэтому ей пришлось идти лишь по наитию.

«Все, я дошла!» – только облегченно вздохнула она, подойдя к двери, как чье-то частое дыхание сзади заставило девушку застыть на месте. Сердце ее бешено заколотилось. «Неужели?! Неужели Лео?» – с надеждой подумала она.

– Фили, постой! – послышался за ее спиной тихий голос. – Филомела!

– Алексиус?! – обернувшись, насторожилась девушка. – Почему ты преследуешь меня в такое позднее время?.. Чего ты хочешь?!

– Я всего лишь пытаюсь защитить тебя от коварных людей, моя богиня! – волнуясь, ответил тот. – Зачем ты ходишь к нему по ночам? Как ты можешь так рисковать своей репутацией? А если бы этот грешник прикоснулся к тебе? Да я бы стал его палачом, Филомела! Леонидас всего лишь бездельник! Разве способен он составить достойную пару такой порядочной девушке, как ты? Люди поговаривают, что он не совсем в своем уме, и у меня есть этому доказательства! – даже не думая отставать от девушки, продолжал Алексиус.