Алекс Войтенко - Сашеньки

Так вот, нас завернули, замотали в какие-то одеяла, мама взяла нас обоих на руки и пошла. Помню, чьи-то шумные возгласы, запахи, свежий пропахший городом ветерок. И тут же резкий, одуряющепротивный запах роз и бензина, похоже папа сунул маме букет, а бензином пахло от него. Хорошо хоть не перегаром, но все равно от этого всего, мы с сестрой дружно взвыли.

После чего нас положили в довольно широкую коляску с плетеными стенками и куда-то повезли. Судя по форме и дизайну коляски, которую я успел немного разглядеть, сейчас где-то конец пятидесятых годов. Получается, я родился примерно в то же время, что и в прошлый раз.

По дороге меня видимо укачало и, я заснул.

Я проснулся в небольшой комнате. Было жарко натоплено, несмотря на то, что за окном была как минимум весна или начало лета. Точнее сказать не могу, но судя по розам и зелени на деревьях, не зима точно.

Весь взмок и потому чувствовал себя весьма неуютно. Те же самые эмоции доносились до меня и от сестры.

Попробовал позвать ее, но в ответ получил лишь недовольный: "фырк". Ну, что ж хоть это, начало положено. Несколько минут лежал, решая подавать голос или нет. В этот момент послышались чьи то шаги и в комнату вошли родители, о чем то тихо переговариваясь. Увидев, что мы проснулись, нас взяли на руки и я впервые смог осмотреться.

Это была небольшая комната с высокими потолками, оклеенная веселенькими, в цветочек обоями. Возле одной из стен, стояла железная кровать застеленная бежевым покрывалом и кучей подушек, стопкой друг на друге, поверх которых лежала, похожая на кусок тюли накидка. На стене над кроватью висел ковер с непонятным узором. С другой стороны комнаты, у противоположной стены, также занавешенной ковром, стояли две маленьких кроватки, спинками упираясь одна в другую, забранные со стороны комнаты крупноячеистой сеткой. Видимо для того, что бы мы, не вывалились из них. Справа от входа огромный платяной шкаф с полированными дверцами, светлого цвета. Противоположная стена выходила на улицу большим окном, с деревянной рамой, разделенной на несколько застекленных частей. На широком подоконнике стояли горшки с цветами, я узнал только герань. На окрашенном полу, лежал небольшой коврик, отрезанный от ковровой дорожки. Вот и вся обстановка комнаты в которой я оказался.

О чем то переговорив между собой, я не прислушивался разглядывая комнату, родители вынесли нас из комнаты и пройдя по довольно длинному коридору, с несколькими дверями по обеим его сторонам, вошли в большую квадратную комнату, посередине которой стоял накрытый стол. Вернее несколько столов сдвинутых друг к другу. Возле стен на приставленных к ним столах стояли примусы, а в углы несколько умывальников. Все говорило о том, что мы попали на общую кухню, большой коммунальной квартиры, или общежития.

За столами сидело около десятка людей, было очень шумно, много раздражающих меня и судя по доносящихся до меня эмоциях, сестру. Вдруг сквозь весь этот праздник, до меня донеслось, даже не знаю, как это выразить, но это был первый осмысленный пакет информации, присланный мне от сестры. Во всяком случае, я воспринял его именно так. Мне было, как бы сказано: "Пора прекращать этот бардак, напомним о себе и уйдем отсюда". Я с радостью согласился, и через мгновение мы в один голос взревели, напоминая о себе.

Тут же посыпались шуточки гостей, мама забрала меня из рук отца и поспешно покинула комнату, унося нас назад. Некоторое время она возилась с нами и, дождавшись пока мы засопели, тихо вышла из комнаты, притворив за собою дверь.

Услышав, что в комнате никого нет, я перестал изображать спящего ребенка и задумался.

Ну сейчас то понятно, придется отдаться течению и постепенно развивать тело, в котором я нахожусь. Может быть даже, благодаря сохранившейся памяти, я смогу ускорить, а возможно и улучшить свое развитие. В данный же момент, я могу только спать и есть. Ну и справлять так сказать естественные надобности. Увы, на большее я пока не способен, не смотря на весь опыт прошлой жизни. Тело просто не подчиняется мне, как это должно. А вот зачем интересно мне дали возможность телепатической связи с сестрой, ведь назвать это по другому сложно. Это действительно задача. Но еще интереснее будет, если я смогу использовать эту способность. Вот только как?

Постепенно дрема одолела меня и я уснул.

2.

Нам уже восемь месяцев. Несмотря на трудности с произношением, мы уже, что-то говорим. Немного, но все же. "Мама", "Дай", "А-а" — наши обычные разговоры. Можно было бы и больше, но увы, у Саньки пока не очень получается, хотя, когда мамы нет с нами, я пытаюсь ее научить. Сам же сдерживаюсь, стараясь не показывать свои умения. И мы, практически все понимаем. И даже обсуждаем это между собой, правда кроме нас этого никто не слышит, да и не понимает. Все эти обсуждения, проходят беззвучно. Чисто образами и эмоциями. В эти моменты мы немного зависаем, не обращая внимания на окружающих. Мама, увидев это впервые, немного испугалась, но после привыкла, да и мы стараемся "разговаривать" когда нас никто не видит, хотя иногда и случаются накладки.