Дмитрий Вержуцкий - Рыбацкая удача Ивана Ильича

Следующие двое невысоких, средних лет бичей, блондинистый Витек и чернявый Генка, оба в колоритных наколках, явились, отсидев один меньше, другой больше. Впрочем, у каждого отбытый по лагерям срок был далеко не первый. У Витька во рту желтела благородным металлом фикса, у Генки два передних зуба отсутствовали, и он заметно шепелявил. Эти парни освободились из мест лишения свободы лишь две недели назад и еще не пришли в себя от навалившегося счастья вольной жизни.

Кроме перечисленных, в этом году на стационар завербовались два пожилых мужичка-пенсионера – Иван Маркелыч и Василий Данилыч. Оба оказались призваны по возрасту в сорок четвертом и повоевать успели, имели и ранения и медали-ордена. Маркелыч приехал из Красноярска заранее, узнав через знакомых о наборе в полевую партию. Был он молчалив, невелик ростом, сух, но довольно еще крепок. До выезда отряда неплохо помог со сборами, да и на самой станции проявил себя хорошо с разными хозяйственными делами. Соображал он во всем, умел и по дереву, и по электрике, да и в кузне что-то понадобившееся тоже отковал в легкую.

Данилыч появился на станции и устроился в последний день перед выездом. Видно было, что до пенсии служил он в каких-то начальниках и не перетрудился. Статью не обделен, гладок, вальяжен, сразу предупредил, что внештатным корреспондентом республиканской газеты подрабатывает. Знакомый, трудившийся раньше на станции, посоветовал ему в горах сезончик провести, чистым воздухом подышать, здоровья набраться. Ну и денежку кое-какую подзаработать, чтобы осенью в Крым скататься. В прошлом году Данилычу, как ветерану, путевку бесплатную дали, и уж очень сильно ему там понравилось. Решил он осенью предстоящей уже самоходом на море съездить, да и отдохнуть можно будет от души, если денег в кармане в достатке окажется.

Гулянка шла по накатанной. Среди разномастного народа явных проблемных личностей на этот раз не оказалось. Лешка и Очур блаженно улыбались, больше слушая, чем говоря. Генка с Витьком развлекали всех блатными историями про легендарные побеги из лагерей, про умного зека и глупого опера, про смазливую и покладистую врачиху в санчасти. Бывшие студенты тоже расслабились и принялись вспоминать девчонок-сокурсниц и разгульную жизнь в общежитии. Данилыч не отставал, заливая про свои многочисленные, судя по некоторым деталям, по большей части выдуманные, курортные романы. Таисия Ивановна тоже немного выпила и бдительно следила, чтобы никто не забывал закусывать. Периодически она пыталась сподвигнуть всех на исполнение народных песен, но отклика пока не находила. Водители сидели отдельной группкой в конце стола и серьезно обсуждали – как правильно скрутить показания одометра для экономии бензина, столь нужного их личным «москвичам» и «жигулям». Маркелыч, погруженный в себя, сосредоточенно думал о чем-то, разглядывая дно эмалированной кружки и молча пил.

Убедившись, что все идет спокойно, Сергей вышел за дверь. За окнами палатки уже стояла темнота. До восхода луны оставалось с полчаса, не больше. Ветер почти стих. С разных склонов долины, перекрывая шум речного потока, перекликались две совы. Истосковавшийся за зиму по природе и измученный городской суетой, Сергей с наслаждением втянул в себя такой знакомый и волнующий запах ночного леса. «Ладно, кипиша сегодня, похоже, не будет. Еще часок посидим и спать!», – заключил он, сходил в свою палатку и развел водой еще одну порцию спирта.

– Все здесь лечатся, не пьют, разливай, пока дают! – Сергей выставил бутылку на стол и сел сбоку на лавку. Выпить они не успели.

Маркелыч, ни слова не говоря, спокойно поднялся, вытряхнул оставшийся кусок хлеба из большой эмалированной миски на стол и резко, с нахлестом от себя, рубанул ее краем сидевшего напротив Данилыча. Тот заорал, схватившись за лицо и разбрызгивая кровь, вскочил, споткнулся об лавку и упал возле железной печки. За какое-то мгновение Маркелыч перелетел через стол и принялся с остервенением бить лежащего Данилыча подхваченным с пола поленом по голове, периодически добавляя к экзекуции яростные пинки и что-то нечленораздельное крича. Избиваемый тонко визжал от ужаса, ужом отползая в сторону и заслоняясь руками от града ударов. Студент Женька сориентировался быстрее всех, подскочил, обхватил сзади зачинщика драки и, сделав подкат, свалился с ним на землю. Подоспевшие Сергей со Степанычем помогли скрутить и утихомирить возмутителя спокойствия.