Александр Кириллов - Будем жить по-новому! Сопротивленец. Книга 1

Что еще можно было сказать, оказывается, я теперь знаю немецкий язык на разговорном уровне, что в нынешнее время большой плюс. За настоящего немца не сойду, но понять и, вполне сносно, что-то пробурчать в ответ, если придется, смогу. Кольцов язык изучал целенаправленно. Сам я в свое время в школе и институте изучал английский язык, побывал во многих странах, где с удовольствием общался с местными аборигенами на местно-английском диалекте, также приходилось иметь дела с мануалами к различной технике, компьютерными программами, игрушками – куда же без них-то, поэтому на английском тоже вполне мог объясняться.

Что еще вспоминается о времени и месте, куда я попал. Командующий группы армий «Центр» генерал-фельдмаршал фон Бок давил на РККА в центре фронта, а 3-я танковая группа, наступавшая из района Сувалок и 2-я танковая группа, наступавшая из района Бреста, при поддержке пехотных соединений, сильными фланговыми ударами практически окружила, соединившись восточнее Белостока, и перемолола отступающие советские войска. В течение всей кампании 1941 года немцы «любили» атаковать «клещами», а чего ж не атаковать – силы свежие были и, по своей морде еще не получали, перли нахрапом, но грамотно. Мы контратаковали и даже смогли приостановить каток вермахта под Гродно, но боковые удары моторизированных частей и полное господство в воздухе 2-го воздушного флота фельдмаршала Кессельринга, снова заставили РККА отступать.

Сейчас мы отступаем. Огрызаясь, оставляя заслоны на реках и возле мостов, которые сминали наступающие гитлеровские передовые части, мы снова отступаем. Уже далеко позади остался Минск, который 28 июня, то есть две недели назад взяли гитлеровцы, а мы идем и идем к Москве, чтобы по команде командиров собраться, перегруппироваться, зацепиться за очередной рубеж и держать врага.

Из прочитанных книг вспоминалось, что к началу-середине июля 1941 года основные силы Западного фронта, попав в окружение под Белостоком и Минском, оказались частично разгромлены, частично дезертировали, частично ушли в партизаны, а частично попали в плен. От фронта осталось лишь 16 дивизий, из которых только восемь сохранили от 30 до 50 % боевого состава. Остальные представляли собой разрозненные отряды до нескольких сотен человек без автотранспорта и тяжёлого вооружения. Таким отрядом являлась и наша группа.

Размышляя о своих будущих телодвижениях, решил для себя действовать по принципу «давай вперед и не бойся», а там разберемся. От моей роты осталось человек десять бойцов, главное, что вспомнил фамилии этих молодых парней по 20-25 годков, стоящих рядом. Надо же так совпало, а может быть, кто развлекался в отделе кадров, но в одном отделении служили рядовые Сергей Орлов, Женя Воробьев и Иван Грачев, Андрей Чайкин со старшим сержантом Петром Птицыным во главе, остальные солдатики того же возраста, да старшина Владимир Филиппов – бывалый, спокойный красноармеец, где-то под сорок лет. Еще стояли сержант Михаил Боголюбов, бывший студент медицинского института, бросивший институт по каким-то семейным причинам. Он входил в медицинский взвод полка, но частенько в свободное время бывал в нашей роте, «корешуя» со своим другом старшим сержантом срочной службы Сергеем Петровым, будучи 23-х и 20-ти лет, соответственно.

Впереди колонны идут наш командир батальона капитан Васильев и батальонный комиссар – это неплохо, что они живые. В общем, после налета человек тридцать осталось лежать на земле, красноармейцы их уложили вдоль леса и, собрав документы, передали комиссару. Бредем дальше по дороге, с нами две телеги, лошадей которых убило, и теперь мы, меняясь по очереди, вдесятером толкаем каждую из них. На них везут три противотанковых ружья с несколькими патронными ящиками к ним, диски и сумки с пулеметными лентами к ручному и станковому пулеметам «Дегтярева», крупы в мешках, а сверху них на шинелях уложены двое наших раненых, которые еще живы, но идти не могут. Сзади к телеге прицеплена полевая кухня. Пушки, минометы и все, чем был укомплектован наш стрелковый полк – все было оставлено на позициях или брошено по пути из-за расстрелянного боезапаса.

Солнце, совершив свой дневной круг, плавно опускалось за горизонт, а мне сильно хотелось есть. Что ж это за «попаданство» такое. Почти день прошли, пережили 3 налета, а я ни одного подвига не совершил, только в ямах или под деревьями прятался, да в землю вжимался – страшно. Все-таки из мирной жизни попасть туда, где смерть обыденна – к этому надо привыкнуть.