Александр Кириллов - Будем жить по-новому! Сопротивленец. Книга 1

«Товарищ подполковник, разрешите обратиться, – поднимаюсь с лавки в командном блиндаже, – наблюдая за послеобеденной интенсивностью ружейной и автоматной стрельбы фрицев, у меня создалось впечатление, что она упала по сравнению с 1 сентября, как будто, врагов стало меньше. Это может говорить о том, что немцы начали отвод войск. А если они их отведут за ночь, а мы завтра начнем обстрел, то изведем кучу нужных нам снарядов по пустым окопам. В связи с этим разрешите провести ночную разведку боем силами нашего взвода!»

Когда хочешь чего-то, а это с тебя еще и требуют, то начинаешь рассматривать любые варианты. Наш подполковник был прагматичным командиром, а здоровый карьеризм никому не мешал. Он посмотрел на меня, посмотрел на присутствующих командиров: «А что, мне тоже показалось, что интенсивность спала, хотя из орудий они ого, как отвечали!»

Тут в рассуждения Шубина встрял наш командир артиллерии полка: «Это нас 105-мм и 150-мм полевые гаубицы обстреливали, а они за 10-13 км стоять могут».

Шубин согласно кивнул и продолжил: «Все детали операции обговоришь с начштаба, но, думаю, часов в одиннадцать вечера поползете к противнику. Полк привести в боевую готовность, но вначале я доложу в штаб дивизии – получу санкцию».

В это же время, мы с 29-ти летним начальником штаба полка майором Вадимом Николаевичем Недогаровым и тремя комбатами определялись: как, кто и что делает. Порядка часа согласовывали операцию наверху, перезванивали нам из штаба дивизии или мы им. В итоге, утвердили проведение разведки боем, причем на нескольких участках одновременно. Взяли сухпаек на пару дней, 200-граммовых толовых шашек, гранат, разведчик-радист нес свою радиостанцию.

Придя во взвод, рассказал диспозицию, объяснил порядок движения и захвата позиций. Бойцы взяли фонарики, необходимые для подачи условных сигналов нашим основным частям, если все пойдет удачно, а неудачно – итак услышат.

Наступила ночь, над позициями со стороны немцев периодически взлетали осветительные ракеты «фонари», правда, их было достаточно мало, однозначно меньше, чем в предыдущую ночь. Взвод выдвинулся на исходную позицию и короткими перебежками, припадая к земле, прячась за несколькими подбитыми танками или в воронках, когда взлетала ракета, побежали к окопам противника. Отмахав таким способом метров 500, залегли и поползли по–пластунски. Хе, никогда не задумывался о том, что название способа скрытного передвижения от наших казаков-пластунов образовалось.

Лежа недалеко от окопов врага, засекли двух постовых, которые перемещались по окопу, и с разных мест выстреливали ракеты. Где-то должна быть и дежурная смена с офицером. В общем, когда немецкий солдат пошел вдоль окопа, к нему со спины подкрался Сергей Ледков, физически сильный, жесткий сержант, фанат оружия, который был в группе, добавленной к нам в центре. Он подкрался сзади к немцу и аккуратно «уложил» его на дно окопа. Потом был убран и второй часовой. Накинув его шинель и каску на себя, Сергей, а за ним наши ребята, которую во взводе, шутя, называли «птичьей стаей» или просто «стаей» двинулись зачищать окопы. В полумраке блиндажа дежурный фриц не опознал Ледкова, а дальше его устранение было делом техники. Он был зарезан, обер-офицер был оглушен и связан, а четверо рядовых так и остались навсегда спящими. Бойцы пробежались вдоль окопа метров на 100 в разные стороны, но никого не обнаружили.

Я узнал пароль и отзыв у лейтенанта, а также то, что представляет из себя второй рубеж, и почему никого нет. Оказывается, все части отошли, а оставшиеся пехотные отделения должны были изображать деятельность до рассвета, а потом также отступить. Нацепив сверху немецкие шинели и каски, шестеро бойцов и я в форме обер-офицера герра Манфреда Шульца – посмотрел его документы, двое со мной открыто и четверо сзади скрытно, двинулись ко второй линии. В это время Филиппов посигналил оговоренным образом в сторону наших окопов фонариком, что являлось сигналом того, что первая линия взята. Красноармейцы пехотного батальона прорыва под командованием моего ровесника капитана Валеры Донникова, лихого донского командира и юмориста, небольшими группами побежали вперед. Два моих разведчика потащили обер-лейтенанта в наш штаб полка.

Мы шли внешне спокойно, хотя кто его знает, как оно будет там, все зависело от того, сколько человек может нас встретить. Мы не скрывались, шли так, как идут по своей территории. Радовало то, что сейчас была ночь, все-таки могли и опознать издалека, что я – это не герр Шульц. Подойдя ко второй линии, нас окликнул часовой, я назвал пароль и, прикрывая рукой лицо, будто чешу щеку, спустился в окоп, приблизившись к нему. Где-то южнее раздались автоматные очереди.