Иван Глемба - Вдали от проекта

Я, Эдвин Таард, с новыми силами взявшись за записки, по возможности творчески организуя текстовые массивы, разделил последнюю часть моего повествования на восемь частей так, чтобы каждая из них не была слишком большой по объему приведенной в ней информации. Рассчитываю, что в будущем люди, которые первыми прочитают мое послание, сохранят это деление, учитывая его объем и все то, что я стремлюсь донести до потомков. По крайней мере, я постарался организовать информацию так, чтобы каждую книгу из восьми, представляющих серию, можно было читать как отдельное произведение. Такое положение дел видится мне единственно верным и правильным. Ведь, по сути, речь идет о самом главном, о первых людях – предтечах человечества, первых сыновьях и дочерях новой расы, чья поступь меня, не буду скрывать, вдохновляла, окрыляла и наполняла новым смыслом мое существование.

Могло ли быть по-иному? Точно нет, как бы я не говорил себе, что это только начало, что впереди людей ждут во многом не очень добрые времена, что многое предстоит пройти и нам, элтам, и им такого, что оставляет выжженный след в душе, как ни старайся сделать все для того, чтобы не обжечься. В какой-то мере мне во многом повезло в том, что мое вынужденное отсутствие в Эйхале позволило мне в том числе и отдохнуть от забот, связанных с проектом, от дрязг, ссор, интриг, скрытой работы, в какой-то мере и от людей, как и от себя прошлого. Я тогда не понимал, что, будучи в Иблее, я могу обратить минус, как я считал, моего отсутствия, в плюс. Ведь я на самом деле получил короткую передышку для того, чтобы разобраться с самим собой, по-иному посмотреть на то, что уже сделано, на прожитую жизнь и найти то, что позволит мне не только с успехом продолжить начатое, но и не совершить вновь ошибок.

Опыт, конечно, если он положительный, воспринимается тобой, как нечто правильное и нужное, а вот отрицательный опыт зачастую отметается, причем так, что ты и вовсе не анализируешь поступки и события, которые с тобой случились для того, чтобы не допустить в будущем подобных просчетов. У меня в Иблее, когда я восстанавливался, было время для того, чтобы поразмыслить и сделать выводы. Если бы я это не сделал, наверное, вряд ли бы дожил не то, что до двухсот, до ста пятидесяти лет. Я ведь «ушел» не по собственной воле от Адама, от дел проекта, но на самом деле моя проблема, как это не парадоксально прозвучит, была в том, что я перестал видеть реалии. А когда так происходит, то знай: жизнь точно укажет тебе на ошибки самым неожиданным образом, что и произошло.

Мог ли я не попасть в плен? Не мог, поскольку не обладал многим из того, что нужно для избегания такого происшествия. И никто, даже тот же Адам, пусть он будет стократ прав и далекогляден, не подскажет тебе, говоря прямо, что нужно делать, как себя вести так, чтобы не вляпаться в очередное приключение. Поэтому, когда мое сознание постепенно вышло из комы, а я получил возможность здраво мыслить, я решил ничего не пускать на самотек, разбираться до глубины в вопросах, которые изучал только лишь поверхностно. Для этого, само собой, требовались не только усилия, но и определённые способности, но еще больше соответствующее отношение к себе, к окружающему и ориентированность сознания на подобное действие. Я ведь четко сказал себе, что в моей жизни ничего в дальнейшем подобного не должно произойти ни под каким предлогом.

Мне повезло, что мне всерьез помогали выбраться из глубокой ямы, в которой я оказался, пробыв в плену, друзья, в будущем любимая женщина, такой мастер своего дела, как чилья Чиринат. Без инатов в Иблее, у которых я коротал дни, становясь с каждым восходом солнца все сильнее и ближе к себе, без Эйтрофа, без участия Адама и моих в недавнем прошлом помощников, со мной бы произошло примерно то же самое, что и с Энзимом, который не нашел в себе сил вернуться к активной жизни. Везение, правда, тут не причем, как говорил мне впоследствии Адам, но эстарх видел произошедшее в определенном свете, я же не был тогда готов полной мерой осознать причины своего пленения так, чтобы подобная ситуация со мной не повторилась.

Исискрат, как главный враг Адама, не поймал эстарха на помощи мне, хотя Адам чувствовал свою вину за то, что отправил меня в Эйдэрм. Может быть, это чувство не было таким сильным, возможно даже, что Адам, просмотрев ситуацию, прекрасно понимал, что в любом случае у меня, в отличие от кого-либо еще, кто был бы на моем месте, есть возможность выпутаться, но от этого, честно говоря, не легче ни мне, ни ему. Я же, как только пришел в норму той мерой, что смог без ущерба для здоровья просматривать ситуации в прошлом и будущем, четко для себя уяснил один факт: чего-либо подобного с тем Эдвином, которым я был, не могло не произойти. Где-то я должен был вляпаться так, что мог и не выжить. К этому вели все линии моей жизни, какими бы дорогами они не пролагались, как бы ни ветвились.