Дмитрий Обской - Земля рабов

Итак, форт был захвачен. На его территории была тюрьма для будущих рабов, в которой им ломали волю перед продажей на плантации.

Мы с Фарлафом зашли внутрь и были поражены условиями содержания рабов. Все, и мужчины и женщины находились в одной замкнутой камере, где не было туалетов, зато была страшная духота! Все заключённые испражнялись на пол под себя! Стояла жуткая вонь, из смеси запаха пота негров и их фекалий!

Каждый день охранники выводили молодых девушек и насиловали их. Так же, ни в чём себе не отказывал и смотритель тюрьмы! Тех, кто оказывал сопротивление, помещали в душный карцер, в котором их не поили и не кормили неделями. И трупы умерших рабов специально не убирали. Из карцера фонило сладковатым трупным запахом, который отбивал всякую охоту бунтовать у заключённых, и вызывал страх попасть в этот жуткий карцер. После прохождения такого «курса промывания мозгов» работа на плантации, считалась им за счастье, и отбивала охоту устраивать восстание и саботаж!

На площади, перед входом в здание администрации, у позорного столба, была прикована цепями молодая негритянка. Оказывается, что она оказала отчаянное сопротивление насилию, и при попытке заняться с ней оральным сексом укусила начальника форта за его мужское достоинство. За это у неё были вырваны зубы, после чего её приковали к позорному столбу и избили кнутом до полусмерти. Её запросто могли и убить, но ради корысти сохранили ей жизнь, чтобы после перевоспитания продать в бордель или отправить на работы в рудники.

– Живодёры! – сказал мне Фарлаф, разглядывая шрамы на спине рабыни.

– Безнаказанность, а точнее беззаконие, и неограниченная власть, делает из людей самодуров и тиранов! Они становятся хуже животных. Животные не убивают и не издеваются над себе подобными, ради получения удовольствия – ответил ему я.

Фарлаф приказал снять кандалы с негритянки и принести ей воды.

– Фарлаф, нам нужны союзники. Нас не так уж много для покорения континента. И у меня есть план, как получить расположение местных вождей.

– Мои уши открыты? Я весь превратился во внимание! – проговорил Фарлаф, улыбаясь своему образному и аллегоричному ответу.

– Я предлагаю отпустить всех рабов, и когда они вернуться домой и расскажут, кто их освободил, то о нас пойдёт добрая молва! И нам это будет на руку. Мы заключим взаимовыгодный союз с вождями их племён, и они нам будут доставлять рабов из пленённых врагов! Как тебе такая идея?

– Превосходный план! Я полностью его поддерживаю. Дав свободу одной сотни рабов, мы взамен получим тысячу других!

Сказано – сделано. По приказу Фарлафа со всех рабов сняли кандалы и выпустили на свободу. Перед их уходом им дали вдоволь напиться воды и накормили. Те, кому некуда было идти, попросили остаться в форте в услужении.

Избитая негритянка не могла идти, и Фарлаф велел отнести её в свою комнату, которая раньше принадлежала губернатору форта, а теперь была экспроприирована князем. Я обратил внимание, что у Фарлафа, какое-то странное влечение к шрамам. Я вспомнил, с каким нездоровым блеском в глазах Фарлаф разглядывал исполосованную кнутом спину негритянки. В то время я не придал этому значения, и только сейчас понял, что это был за блеск. Вид шрамированного женского тела вызывал у него вожделение.

– Я смотрю, ты хочешь завести себе очередную наложницу? – спросил я его.

– У меня больше месяца не было женщины! А чернокожей, так вообще никогда! Как ты сам думаешь, хочу ли я наложницу? – вопросом на вопрос ответил Фарлаф.

– Только будь с ней осторожен, помни, за что она была наказана.

– Она уже не кусачая! – ответил он улыбаясь. – Да, я и не буду её принуждать, это не достойно мужчины.

Мужики, не мывшиеся больше месяца, приступили к строительству бани. Форт хоть и был большим, но не мог разместить у себя двухтысячную ораву из человек. Но к подобной ситуации воины Фарлафа были готовы, и разбили палаточный лагерь рядом с фортом. Второй гарнизон разместили на берегу, для охраны флота.

Вокруг форта располагалась деревня местных жителей, дома которых были слеплены из глины вперемешку с навозом, а крыши были покрыты тростником. Внутри не было никаких кроватей, все спали на коровьих шкурах, которые были постелены на пол из утрамбованного навоза. В хижинах был очаг без дымохода и дым коптил стены жилища. Но, как ни странно, сажа, зола, да и сам навоз были прекрасными антисептиками и прогоняли всех насекомых. В хижинах не было ни клещей, ни клопов, ни блох. Мухи туда тоже предпочитали не залетать. Окружало поселение поля с маисом и бананами. Также рядом паслись большие стада коров и коз. Мясо местное население ело редко, зато каждый день пило коровью кровь смешанную с молоком. Для этих целей они пробивали стрелой артерию на шее коровы, сдаивали нужное количество крови и замазывали глиной ранку. Для скотины эта процедура не была опасна, так как крови они брали совсем не много. Потом они смешивали донорскую кровь в пропорции один к одному с молоком, и пили этот коктейль. Или пили прокисшее молоко, так как сыр они делать не умели.