Владимир Солодихин - Создание русского государства. Иван Третий и его сын Василий

– Как был?! – ужаснулся тот.

– Чего перепугался? Я говорю был, ярославским князем! Советую забыть об этой части своей биографии. Подпишешь бумаги, что добровольно сложил с себя полномочия по состоянию здоровья. Поверь, что это будет для тебя гораздо лучше, чем в молодом еще возрасте оказаться беспомощным слепым калекой без звания, сбережений и жилья!

– Конечно, конечно! – тут же согласился ярославский князь. – Я все подпишу!

Ярославское княжество перестало существовать (1464 год).

С Рязанским князем Иван действовал более тонко. Он предложил ему в жены свою сестру, а когда тот имел неосторожность жениться, стал править его княжеством на правах родственника.

– Ты, Вася, плохой управленец и мот по натуре. Я не могу допустить, чтобы моя сестра, Анюта, жила в нищете! – объявил он. – Я, как старший брат, не имею морального права оставить ее в беде и отныне буду помогать вам править Рязанью! Поскольку она мне младшая сестра, то ты мне теперь – младший брат, и наперед должен слушаться меня во всем!

Но все это были мелочи, по сравнению с ликвидацией Новгородской республики.

В Новгороде с древнейших времен высшим органом государства было Вече, то есть по принятой в наше время классификации это была парламентская республика.

Еще Ярослав Мудрый, который был благодарен новгородцам за поддержку в династической войне с его братьями (она описана нами в книге «Юмористическая история династии Рюриковичей»), специальными указами сделал должность новгородского князя выборной на Вече и ограничил его власть военным делом. Остальные должностные лица также выбирались посредством голосования.

Много веков подряд именно в новгородском парламенте (вече) делалась политика, а не в княжеских покоях, как в Москве.

Последствием этой демократической системы было то, что в Новгороде всегда существовало несколько политических партий, в основном управляемых олигархами, которые имели диаметрально противоположные взгляды.

Там была промосковская партия, которая в годы гражданской войны Василия Второго с его родственниками разделилась еще на две фракции: сторонников Василия и его противников. Была пролитовская партия, считавшая, что Новгород должен стать составной частью Литвы по примеру большинства древнерусских княжеств. Была немецкая партия, ратующая за вступление к Ганзейский союз городов. Была партия патриотов, которые требовали сохранение Новгородом независимости. Большинство же олигархов искали только свою выгоду, поддерживая в зависимости от обстоятельств то одних, то других, а то третьих.

Что касается основной массы трудового народа то, несмотря на демократическое устройство своего государства, с него стригли поборы еще на порядок больше, чем в Москве. Простые новгородцы прочно погрязли в нищете и бесправии (в судах процветало взяточничество и судебное решение зависело исключительно от суммы полученных судьей денег). Устав от олигархический войн, не веря уже никому, народ давно презирал институт выборов, а многие посматривали в сторону Москвы, в которой было все-таки подобие порядка.

Ивана Третьего Новгород бесил своими демократическими свободами и вольнодумством, и одновременно возбуждал богатством и торговыми оборотами. Завоевание Новгородской республики означало перспективу выхода к Балтийскому морю и установлению дипломатических и торговых отношений со странами Запада, а также освоение бескрайних просторов богатого российского севера.

Еще Василий Второй в свое время, действуя по совету юного Ивана, обвинил Новгород в предоставлении политического убежища Шемяке и двинул на него войска (январь 1456 года). Состоялось сражение возле Рузы, в котором будущий слепой зэк, а тогдашний воевода Федор Басенок одержал блестящую победу над превосходящими силами противника. По итогам войны был подписан Яжелбицкий мирный договор (1456 год), по которому Новгород лишался права самостоятельно вести внешнюю политику, а высшей судебной инстанцией становился суд великого князя.

Конечно, это многим не понравилось, а больше всего одной новгородской боярыне, Марфе Борецкой, богатой старушки, у которой были уже взрослые дети и подрастали внуки. Вместо того, чтобы, как это принято у женщин ее возраста, задуматься о вечной жизни или активно заняться воспитанием нового поколения, она увлеклась политикой. Целыми днями она проводила в ругани и спорах, требуя от новгородцев полного разрыва с Москвой.