Михаил Алексеев - Стилет для «Тайфуна»

«Торопился! Что ж такое случилось? Мне вроде ничего не докладывали. Или… Да он не по службе!» – догадался Цанава.

– Слушаю вас! – начал беседу с напрашивающегося в такой ситуации вопроса комиссар.

– Я к вам обращаюсь не по службе. Хотя вопрос для вас касается именно ее.

И он коротко изложил ситуацию, возникшую чуть более суток назад. Цанава вспомнил информацию по вопросу, связанному с попаданием на ту сторону женщины с детьми. В тот момент его посланцы искали выход на президента, поэтому конфликтовать с людьми, которые могли в этом помочь, Цанава посчитал неправильным. В Москву об этом в докладной он все же сообщил. Его решение одобрили. Поэтому закрыли глаза и на получение российского паспорта гражданкой СССР. Вариант использования Веры Гришиной в качестве источника на той стороне в тот момент отбросили сразу. Эта ситуация возникла спонтанно, предусмотреть ее было невозможно. Гришину, естественно, к ней не готовили. И вначале связи с ней не было.

Когда она стала работать в школе на нашей стороне, вариант возник снова. Но по факту она жила в доме офицера спецслужбы. Его биография, направление и уровень подготовки известны были с его слов, достоверность которых проверить было невозможно, а спецдопрос к попаданцам не применялся. Сам Цанава и не разрешил. Поэтому пытаться получить источник, который может провалиться и просто дискредитировать СССР в глазах союзника, было как минимум недальновидным. Плюс имелся фактор возможности влияния на нее через детей, и она могла быть просто перевербована. Такой ход был вполне допустим. Поэтому ситуацию с Гришиной оставили в покое, отложив решение до момента освобождения окрестностей Вязьмы с возможностью для нее уехать к матери. Так, по крайней мере, считала Гришина, еще ничего не зная о муже. У Цанавы в частности и госбезопасности в целом на это было совсем другое мнение. Ничего ужасного ни для нее, ни для детей, но из Особого района выехать она могла только куда-нибудь в безлюдную тундру. Точнее, в Сибирь. Не совсем безлюдную, но где до цивилизации в виде паровозов и телефона далеко. Это касалось не только ее, а всех, кто был в курсе наличия объекта «Портал». И это была самая большая головная боль для всего наркомата и его руководителей, потому что счет уже шел на тысячи. Хорошо хоть успели силами пограничников установить карантинную зону вокруг объекта. Поэтому красноармейцы и командиры 16-й и 20-й армий видели и пользовались оружием и техникой, мало представляя, откуда они берутся. Среди них ходили самые невероятные слухи, половину которых точно сочинили и всячески подпитывали в особом отделе. Те же, кто общался с союзниками, воевал вместе с ними, бывал на той стороне, имели подписки о неразглашении с самыми страшными карами. К счастью, число таких было велико, но все же вполне контролируемо. Самой большой группой были пограничники из полков охраны тыла Западного фронта. Но с ними вопрос уже был решен – они проходят фильтрацию, все, в ком есть сомнения, уедут служить в места, озвученные выше. Остальные продолжат службу здесь до конца. И останутся тут жить после демобилизации. Семьи, у кого есть, будут перевезены в Особый район. К слову, особый отдел 20-й армии по своему составу уже превысил численность особого отдела Западного фронта. Но, видимо, количество не избавляет от досадных недоработок. Иначе чем объяснить то, что он попал на ту сторону, не будучи в списке? Или тут что-то другое, недоброе? Кто обнаружил эту недоработку и какие у него планы на сей счет?

В конечном итоге за все или почти за все происходящее здесь, и даже по ту сторону перехода, в определенной степени отвечает он. И эта ответственность не безлика, ее олицетворяют Берия и Сталин. И любая оплошность, любой промах его недоброжелателями и соперниками в аппаратной борьбе может быть преподнесен им в нужном им свете. Что их люди здесь есть, он не сомневался. Особенно учитывая факт расширения особых отделов 16-й и 20-й армий за счет кадров с Большой земли.

Все эти мысли прокрутились у Цанавы в голове, пока он ждал ответа от оперативного дежурного по отделу. Тот получил задание узнать, у кого на беседе находится капитан Гришин. Дежурный ответил быстро. Выслушав его доклад, комиссар мысленно облегченно вздохнул.

– Как освободится – с материалами ко мне! И еще. Капитана не задерживать!

Положив трубку, комиссар на мгновения задумался, а потом, глядя на Дегтярева, добавил:

– Все нормально будет. Но ряду лиц, включая командира дивизии и начальника особого отдела, выражу свое неудовольствие. У вас есть еще просьбы и вопросы по этой теме?