Андрей Меньшиков - История

– Надо связаться с Освальдом Райнером и сообщить ему, что дело сделано, – говорит Дмитрий Павлович. – С немецким шпионом покончено.

– Что-то я не понимаю вас, Дмитрий Павлович, – Владимир Митрофанович подходит к Великому князю и встает напротив него. – Вы хотите связаться с английским шпионом, чтобы сообщить ему, что немецкий шпион мертв? Я все правильно понимаю.

– Не надо так буквально это воспринимать, дорогой Владимир Митрофанович, – успокаивает Пуришкевича Великий князь. – Райнер всего лишь журналист. Он доложит в посольство, нашим союзникам. И все будет хорошо. Вы ведь помните, Пуришкевич, что англичане наши друзья, союзники?

– У России лишь два союзника: армия и флот! – заводится Пуришкевич. – Не забывайте это, Дмитрий Павлович! Темные силы вокруг трона снова сгущаются! Избавились от немецкого шпиона и вот вам – англичане! Я категорически против такого! Я не хочу принимать участие в заговоре, спланированном иностранными шпионами! Вы же меня уверяли, Феликс Феликсович, что это чисто наше внутреннее дело. Что мы – русские националисты, избавим государя от этого проходимца. Покончим с войной…

– Так покончим же, Владимир Митрофанович, – отвечает Юсупов. – Сейчас избавимся от трупа этого мертвого чародея, и все наладится. Вот увидите, Пуришкевич. Вы еще председателем государственной думы станете…

– Да идите вы к черту, господа, вместе со своим английским шпионом и вместе с трупом Распутина, – Пуришкевич быстрым шагом покидает комнату и выходит на улицу.

– Посмотреть, что он там делать будет? – тревожно спрашивает Сухотин Юсупова.

– Да ничего он делать не будет, – уверенно отвечает Феликс Феликсович. – Сейчас освежится на улице, выкурит несколько папирос и успокоится. Это я вам точно говорю, господа. Ну а пока Пуришкевич там побеждает свои комплексы, страхи и неуверенность, думаю, нам стоит пойти вниз и вытащить оттуда труп. Дмитрий Павлович, полагаю, что вам стоит позвонить Райнеру, чтобы подъезжал. А мы с доктором и поручиком, тем временем все подготовим. Обернем мертвого Распутина в рогожу, выволочем его на улицу и подтащим к калитке.

– Согласен, – кивает головой Великий князь. – Приступаем к делу, господа.

Дмитрий Павлович проходит через зеркальную комнату во дворец. Юсупов, Лазоверт и Сухотин спускаются в подвал.

– Вот, господа, – Юсупов показывает гостям на труп Распутина. – Как видите, все у нас получилось. Давайте, доктор, убедитесь, что этот дьявол мертв. А вы поручик, возьмите в том углу специально подготовленную рогожу. Отправим Распутина в последнее путешествие. Мы бросим этого негодяя в реку. Знаете, господа, что есть некоторые силы, готовые Гришку канонизировать. Даже не сомневайтесь в том, что они обязательно попытаются причислить этого дьявола к мученикам, как невинно убиенного. Или же к лику святых. Возможно, у них что-то и вышло бы. Однако, мы тоже тут не идиоты. У нас на Руси не принято утопленников канонизировать. Не праведная это смерть. А потому нужно бросить Гришку в воду. Тогда его сторонники не будут иметь ни одного шанса.

– Сдох! – доктор Лазоверт пинает ногой голову Распутина. – Но если вам так будет угодно, князь, то, пожалуй, я могу еще и пульс его прощупать. Чтобы уж гарантированно признать мертвеца мертвецом.

В этот момент труп начинает стонать. Затем Распутин поднимает голову. Глаза его безумны и мутны. Распутин смотрит в глаза князю Юсупову. Поручик Сухотин прижимается спиной в угол комнаты, медленно сползает вниз и накрывает себя рогожей. Доктор Лазоверт отскакивает от трупа к столу, хватает птифур и бросает его в Распутина.

– Иуда! – хрипит Гришка, смотря на Юсупова.

Затем Распутин встает и бежит прочь. Слышны его шаги на лестнице, а затем скрип двери.

– Кажись, ожил! – глупо улыбается Доктор-Смерть.

– За ним! – приходит в себя Юсупов и бежит к лестнице. Распутин не должен выбраться на улицу!

Доктор Лазоверт неторопливо идет вслед за князем. Поручик Сухотин выходит из дальнего угла с куском рогожи и гримасой ужаса на лице. Некоторое время он стоит на месте, затем бросает рогожу и бежит наверх. Там, на улице раздаются выстрелы…

***

– И зачем они к нашему делу приплели это хуйло – Ленина! – Пуришкевич стоит на крыльце и разговаривает сам с собой вслух. В одной его руке папироса, а другой он активно жестикулирует.

Рядом с Пуришкевичем открывается дверь. Владимир Митрофанович еще не знает, кто вышел, но он даже не поворачивается к тому человеку. Пуришкевич ждет пока гость заговорит первым.