Шакир а-Мил - Степлаг. Восстание, которого не было

Так, в частности в этом документе есть и упоминание и о Джезказганлаге (в системе Карлага):

«…на Джезказганском медеплавильном комбинате Наркомата цветной металлургии используется 3 000 человек на выплавке меди ;» (стр. 72)

В документах, с которыми нам удалось ознакомиться, мы нашли лишь одно свидетельство того, что реорганизованный в систему Карлага Джезказганлаг, продолжал свое существование наряду с организованным здесь лагерем для военнопленных:

« С нашего согласия ВМЗ и Коунградскому руднику разрешено Вам передать до 600 человек в компенсацию отозванной рабсилы Карлага; на это количество мы в принципе не возражаем против заключения Вами непосредственных договоров с работодателями, при условии, что в этом договоре будет оговорено, что по нашему требованию рабсила может быть отозвана для использования на наших работах »

(Из письма начальнику управления лагеря №37 для военнопленных НКВД Каз. ССР капитану тов. Ш. от зам. Нач. Главного инженера ОСМЧ Прибалхашстрой тов. Т. КГУ ГГАЖ Фонд 458, опись 1 дело 16 стр.20).

Воспользовавшись тем, что нам практически нечего рассказать об узниках Джезказганлага, мы бы хотели обратиться к теме, которая интересовала нас, детей, выросших на этой земле, чьи отцы и матери имели непосредственное отношение к истории ГУЛАГа в Жезказгане.

В частности, почему сами бывшие узники ГУЛАГа никогда не обвиняли за свою судьбу ни советскую власть, ни Сталина лично.

Боялись (?), могут подумать современные люди, наслышанные о советском тоталитаризме и вездесущем КГБ. Ну, это бред для слабоумных детей. Все тогда прекрасно понимали, любая попытка устраивать показательные движения против так называемого антисоветизма, есть лишь вода для мельниц ее западных организаторов. С антисоветизмом нужно было бороться в крупнейших регионах как Москва, Ленинград и т.д., где опухшие от достатка и культурного обилия, некоторые граждане за жвачки и поношенные импортные трусы могли и Родину продать (и продали!). А в провинции, даже с таким неординарным контингентом как в нашей местности, где каждый третий был из репрессированной семьи все мы воспитывались в духе патриотизма и скромности. Грамотность даже рабочих здесь зашкаливала выше крыши и каждый выговаривал о существующим строе все, что хотел: травил политические анекдоты и слушал песни Высоцкого.

Но для того, чтобы на тебя обратили внимание соответствующие органы нужно было очень даже постараться.

Всякое конечно было.

Пригласили эти органы молодого человека к себе и спросили: это вы распространили среди своих знакомых (за деньги) концерты такой-то западной группы? Да – отвечает он. А вы знаете о чем поет эта группа? Нет, отвечает молодой человек и ему предлагают почитать переводы нескольких песен группы. Извините, я не знал, больше не повторится – заверяет он, прочитав бумаги. Будем надеется, говорят ему и прощаются.

Вот поздравил ветеран войны Л. И. Брежнева с присвоением ему звания маршала СССР и иронически пожелал дослужиться до Генералиссимуса. Пришли к нему люди из КГБ и попросили забрать телеграмму, мол, нельзя так дядя, все-таки Леонид Ильич в одних окопах с вами воевал. А ведь могли бы и не приходить, поди разберись, ушла эта телеграмма по адресу или нет?

В детстве, из застольных разговоров взрослых нам запомнились фразы взрослых о том, что при Берии репрессии значительно снизились и невинно осужденных стало значительно меньше. Но если говорить откровенно, подтверждениями этому стали лишь работы современных исследователей.

Однажды, так уж случайно получилось, я находился в кругу своих пятерых друзей, чьи родители в свое время отбывали заключение в лагерях ГУЛАГа и, задал им только один вопрос: обсуждали они с ними свое прошлое в ГУЛАГе и осуждали ли за это правительство и Сталина.

Все они, кстати весьма просоветский воспитанные в своих семьях, дали отрицательный ответ.

Как известно, в ГУЛАГе, даже в самые жесткие годы репрессий находилось не более 25% осужденных по известным политическим статьям, а остальные заключенные были осуждены по уголовным и поэтому я не уточнял, за что были осуждены родители моих друзей. Возможно, именно поэтому, лишь одна из них (а это была женщина), рассказала позже историю о том, как ее отец оказался в ГУЛАГе. И история эта стоит того, чтобы пересказать вам, уважаемые читатели.

Ее отец был военным и в подразделение где он служил освободилась одна должность, на которую он мог претендовать в силу своего звания, опыта и отношения к службе. Завистник отца, воспользовавшись тем, что в это время в стране шли процессы по «делу Тухачевского» оклеветал его и тот был осужден согласно этой клевете.