Когда через двадцать минут гонки крейсер попытался прекратить преследование более шустрых дестроеров, «беглецы» неожиданно все вместе повернули на него и попытались провести скоординированную атаку. «Новик» и увязавшиеся за ним «Сторожевой», «Скорый» и «Страшный» встретили противника частым огнем. В ходе этой схватки наш крейсер 2-го ранга не только удачно уклонился от выпущенных мин, но и всадил в шедший головным «Хаядори» сразу три 120-миллиметровых снаряда.
Настала очередь флагмана четвертого отряда дестроеров, травя пары и туша пожар в машине, пытаться затеряться в темноте. Только, в отличие от «Решительного», под боком у него не было берега, на котором стоят свои береговые пушки, гарантирующие относительную безопасность от преследования. Лейтенант Хоменко на «Скором», разглядев бедственное положение японца, развернул на него свой контрминоносец [4] Контрминоносец, он же истребитель, он же дестроер, он же эсминец, он же «большой» миноносец. Когда в конце XIX века для флотов мира стало очевидно, что маленькие, но кусачие миноносцы на самом деле опасны для крупных кораблей, встал вопрос об их защите. Лучшим средством для этого были признаны более крупные миноносцы с сильной артиллерией. Кроме охраны своих, им вменялись в обязанности и атаки чужих крупных кораблей, поэтому де-факто они просто стали чуть более крупными миноносцами и со временем полностью вытеснили своих мелких коллег. Но в начале XX века термин «эсминец» или эскадренный миноносец еще не был общепризнанным.
. Но «Харусаме» и «Мурасаме» не бросили флагмана: минная атака «Скорого» была сорвана сосредоточенным обстрелом с трех дестроеров противника. С «Марусаме» он сошелся буквально на пистолетный выстрел. При «обмене любезностями» сам Хоменко был ранен револьверной пулей в плечо.
Но противопоставить орудиям «Новика» японцам было нечего. Отбившись от Пятого отряда истребителей, русский крейсер изменил курс и направился в сторону потерявшего ход «Хаядори». Не теряя времени, командир Четвертого отряда истребителей капитан второго ранга Нагай приказал «Харусаме» и «Мурасаме» снять с обреченного корабля команду, а сам остался на борту. Вместе с ним сходить с истребителя отказались его командир, капитан-лейтенант Такеноучи, и семь матросов. Все они до последнего отстреливались от «Новика» из носовой 75-миллиметровой пушки и разделили судьбу корабля, пойдя с ним на дно, когда «Скорый» во второй заход всадил неподвижному эсминцу торпеду в борт.
Эссен со своими офицерами еще радовался победе, досматривая в бинокли последние конвульсии складывающегося пополам, как перочинный нож, японского истребителя, когда с левого крыла мостика донеся крик сигнальщика: «Миноносцы с зюйда, пять штук, идут прямо на нас!»
«Новик» мгновенно – сказалась отличная выучка команды и прекрасные маневренные характеристики этого небольшого кораблика – развернулся к противнику левым бортом на сходящихся курсах. И не успели на головном, несколько оторвавшемся от остальных миноносцев, показать свои позывные, как на него обрушился град 120- и 75-миллиметровых снарядов. К сожалению для «Сторожевого», который пытался уйти от преследующих его четырех миноносцев противника, огонь крейсера опять был точен.
Пока на «Новике» разобрались, в чем дело, пока чертыхнувшийся с досады Николай Оттович приказывал перенести огонь на преследующих наш истребитель японцев, а разгоряченные комендоры выполняли этот приказ, русский миноносец успел проглотить четыре русских же снаряда: один 120-миллиметровый и три 75-миллиметровые болванки общей ценой в пять жизней…
В кутерьме преследования, отворотов, циркуляций, новых преследований, атак и уклонений основные силы охраны рейда Порт-Артура ушли от входа на фарватер как минимум на пять миль. План Того по отвлечению охранения рейда приманкой из миноносцев удался на все сто.
К этому моменту наконец-то проснулись и артиллеристы береговой обороны. С Золотой горы засветили прожектор, луч которого уперся в окутанный паром «Решительный», на остатках давления в котлах плетущийся к берегу. Артиллеристы с Электрического утеса сразу же открыли огонь по несчастному кораблику, которому до бурунов прибоя оставалось еще с полмили. До момента его входа в мертвую зону батареи № 15 они успели выпустить по нему восемь снарядов, один из которых, прошив палубу, распотрошил угольную яму и вышел через днище. Без взрыва…
Спасло миноносец только то, что снаряды утеса в начале войны были… скажем так – несколько специфическими. Ибо в случае взрыва десятидюймовой бомбы его разорвало бы пополам. «Решительный» быстро садился носом и кренился на правый борт, но через минуту под днищем заскрежетали камни, и израненый корабль выполз на прибрежную отмель.
Читать дальше