Дмитрий Волков - Дни ненаступившего будущего. Книга вторая в трилогии «Дни ненаступившего будущего»

– Выбирай дистанцию и вид дуэли. Считай, что я тебя уже вызвал.

– Не чуди, Володя. Какая ещё дуэль, ты совсем из ума вышел? Я не буду с тобой стреляться. Мы же с тобой как братья, а ты пристрелить меня хочешь?

– Да я за неё не то что в брата, в царя, в отца и в Господа Бога выстрелил бы. Не примешь вызов, я тебя так пристрелю, – сказал Волков, достав из кобуры револьвер и направив его на Сукнова, – как собаку пристрелю и закапывать не стану!

Софья вскрикнула и бросилась к Денису, встав перед ним и расправив руки сказала:

– Стреляй! Обоих пристрели, если так хочешь! Но Дениса убить не дам.

– Да ты… вы… Да к чёрту вас! – закричал Владимир, выбросив револьвер в кусты, – К чёрту! Хоть сдохните вместе! Плевать! Чтобы тебя, Денис, снарядом в японском море разорвало! Будь проклят!

После этих слов Волков чуть ли не бегом отправился в корпус, забыв даже про свой наган.

– А при чём тут японское море? – спросила Софья у Дениса.

– Я же тебе не говорил ещё… Мы скоро отправимся на Дальний Восток воевать с японцами, на корабле «Князь Суворов» в составе второй тихоокеанской эскадры.

– Воевать? А что если тебя там и правда убьют? Денис, ты же можешь отказаться от этого? Не рискуй, а как же я?

– Отказаться нельзя, иначе предатель.

– Но что-то можно же сделать… Экзамены не сдать специально, чтобы не забрали?

– Мы без них попадём на корабль. Наши результаты уже имеются у командования, экзамены никак на это не повлияют, да и навряд ли мы их сдавать будем.

– Ну не может быть, чтобы не было выхода. А если ты ранен будешь? Как тебя раненого заберут?

– Самострел и предатель, нельзя. Смирись. Всё равно придётся воевать. Другого выхода нет.

Софья расплакалась. Денис обнял её за плечи и прикоснулся губами к её голове.

– Всё хорошо, я обещаю, что вернусь. К тому же мы не завтра в море выходим, а может повезёт и не выйдем вовсе. Ну всё, успокойся. Как вернусь, получу квартиру, к тому же буду уже, может быть, младшим офицером.

– Ты мне пообещал, что вернёшься, – сказала Софья, вытирая с лица слёзы.

– Конечно вернусь… Я всегда держу обещания, тем более перед тобой. Я же обещал тебе.

Сукнов вернулся в казарму поздно вечером. Волкова там не оказалось. По словам сокурсников в этот день, после ухода, он не появлялся ни в казарме, ни в корпусе.

– Это ваш кадет? – спросил человек в военной форме, приставив руку к виску на входе в корпус, приведший молодого парня в форме кадетского корпуса, к тому же серьёзно измятой и изорванной. Его спутник стоял, немного покосившись и опустив взгляд в пол.

– Да, наш. Что-то случилось?

– Случилось… В нетрезвом виде пришёл к адмиралтейству, требовал Рожественского. Самое интересное, что он всё-таки встретил адмирала. О чём они там разговаривали, не знаю, но мне приказали вернуть его в корпус.

– Мы его накажем по всей строгости!

– Если по уставу положено, то конечно. Но Рожественский приказал доставить его сюда в целости и сохранности. Обычно за такое он строго наказывает, а тут ничего. Ну, я привёл, дальше ваши проблемы.

У ворот стоял Владимир, лицо которого было сильно потрёпано вчерашним днём. Как только жандарм вышел из коридора выбежали кадеты.

– Пьяный, в адмиралтейство?

– Вот даёт!

– Ещё и с адмиралом разговаривал.

– Так наказания ему не будет?

– Любимчик адмиральский.

Владимир выпрямился и громка ответил:

– Да! Был у Адмирала! Да! Захотел и пошёл! А он мою просьбу не выполнил…

В этот момент начальник корпуса отвесил Владимиру со всего размаху оплеуху. Но он был для кадетов больше старшим братом, чем строгим начальником, поэтому такой жест был просто для выражения осуждения с его стороны. Пригрозив карцером, он куда-то ушёл.

– А что ты у адмирала просил? – сразу после ухода начальника заговорили кадеты, обступив Волкова.

Тут из коридора вышел Денис, который остановился, глядя на эту картину. Владимир его заметил, но продолжил ещё более громким голосом и с надменным выражением лица:

– Просил, чтобы либо меня, либо Сукнова перевели на другой корабль! А он: «Никаких переводов, на корабле весь экипаж – одно целое. Ты должен смириться, не согласен ли?» Я бы с радостью перевёлся на другой корабль, подальше от тебя, – обратился он к Сукнову, – чтоб твоей морды не видеть. Ты для меня был всегда как брат, а оказалось, что за маской скрывалась крыса, которая только строит из себя добрую. Чтоб я тебя ещё раз братом назвал, да не в жизни! Прочь с глаз моих!