Эйльем Лард - Рассеянные по Вселенной

Меня часто вызывал к себе на приём местный лекарь Ронгерт, которого учителя между собой называли странным словом «эсси». Он внимательно осматривал меня, помещал мою голову под какой-то вращающийся металлический колпак, усеянный синими кристалликам и металлическими проводами, подолгу смотрел на монитор и тихо качал головой. Он всегда держался от меня на расстоянии, и мне иногда казалось, что он почему-то боится меня, словно я какая-то заразная.

Каэйры тоже весьма часто навещали меня. Был ли всё время рядом со мной один и тот же каэйр, или каждый раз приходили ко мне новые, фиосс их Зелёных разберёт. И сколько их всего обитало на Элиоссе, никто из поселян не знал, может лишь пара десятков, а может и несколько миллионов. На этот вопрос, сами каэйры предпочитали отвечать весьма уклончиво: «Нам неведом счёт, и мы никогда, в отличие от вас, не учились считать», «Мы – Семена Жизни и Имя наше – Легион!», «Нас столько же, сколько мельчайших капелек в бескрайнем океане воды». Каэйры вели со мной сокровенные задушевные беседы, засоряя магнетические звёзды моего айри своими бессмысленными притчами. И меня страшно бесило то, что от этих вездесущих тварей невозможно было нигде укрыться.

Помню ещё из своего далёкого дошкольного периода, как я беззаботно валялась на лесной лужайке, играя со своим домашним зверьком – пушистым фиоссиком по кличке Пуша. Я грелась на летнем солнышке, вокруг стрекотали какие-то насекомые, а фиосс весело бегал вокруг меня и призывно лаял, приглашая с ним поиграться. Я не сразу почувствовала чьё-то присутствие, а когда повернула голову, то увидела справа от себя, какое-то необычное струение воздуха. Так бывает, когда тёплый воздух выходит из окна наружу холодной зимой. Потом в этом потоке замерцали крохотные зелёные искорки, они закрутились в воздухе, превращаясь в большое облако вязкого зелёного тумана. Сперва я очень испугалась, а потом вспомнила, что амми рассказывала мне о Духах Жизни, которые живут в лесных чащах и любят появляться перед поселянами в похожем на людей обличье. Вот и сейчас такой оборотень или каэйр, как его называли поселяне, предстал передо мной в виде высокой черноволосой женщины в мерцающем зелёном платье.

– Хэй, Алина, – мелодично пропела фея. – Я смотрю, ты совсем не испугалась меня, малышка.

Пуша вскочил на лапы и тихо, но злобно зарычал на гостью, явившуюся из ниоткуда. Помню, я ответила, что я уже не малышка и скоро пойду в школу. А тебя я знаю, сказала я ей, ты – каэрь, лесной дух. Фея звонко рассмеялась в ответ:

– Умничка, Алина. А у меня для тебя подарок.

И она протянула мне мерцающий зелёный листочек.

– Это не обычный листок, а волшебный, – весело сказала она. – Если захочешь меня увидеть снова, крепко сожми между ладоней этот листочек и произнеси волшебные слова «Квэрионсоархэо, появись!» и я тотчас же приду к тебе, девочка. Но только никому не рассказывай, пожалуйста, про мой подарок, иначе он потеряет свою волшебную силу.

Я едва сдержалась тогда, чтобы не сказать ей, что вряд ли захочу её увидеть снова. Ещё тогда в далёком детстве я прочувствовала весь этот приторно лживый пафос речей Зелёных. А пользоваться радиопереговорными устройствами меня к тому времени научил мой отец Варти.

***

Только, когда мне исполнилось двенадцать лет, я, наконец, узнала, почему я так сильно отличаюсь от других. Ранним утром перед занятиями в школе меня разбудил вызов на раудэре, – радиопереговорном устройстве. Я подумала, что это отец наконец-то вспомнил обо мне, и решила не отвечать. Но потом всё же поднялась с постели и включила тумблер связи.

– Алина! – прозвучал хриплый старческий голос. – Я отец Ваарта, твой дед. У меня для тебя есть подарок по случаю твоего двенадцатилетия. Подойти, пожалуйста, к забору, туда, где начинается овраг, и растут два высоких тиса. Я уже там и жду тебя. Только прошу тебя быстрее, чтобы меня не заметила охрана.

Когда я подошла к забору в условленном месте, то там никого не оказалось. Сильно разозлившись на то, что я клюнула на чью-то неуместную шутку, я собралась уже идти на занятия, как вдруг кто-то негромко окликнул меня по имени. Я повернулась и увидела согбенного старца в зелёной маскировочной форме. Его редкие седые волосы развевались на утреннем ветру. Всё лицо старца было изрезано глубокими морщинами. На вид старику можно было дать все двести – триста лет, что говорило о том, что он уже давно стоит на пороге телесной трансформации, готовясь стать Хранящим Молчание.