Анатолий Логинов: Джеронимо! Книга первая. Война

Анатолий летел в уходящем куда-то вдаль длинном туннеле со слабо светящимися стенками. Летел, обгоняя облачка, внешне похожие на людей. Летел, огибая повороты и постепенно разгоняясь. Ему даже начала нравиться эта новая ситуация. До тех пор, пока на крутом повороте он не столкнулся с одним из облаков. Вместо ожидаемого пролета через туман он словно с разбега ударился в стену и на мгновение как будто выключился. Тотчас туннель сменился черной пустотой космоса, в которой он падал куда-то вниз, увлекая за собой часть облака, с которым столкнулся. Падение продолжалось целую вечность. И закончилось сильнейшим ударом…

Удар был такой силы, что болела каждая жилка и каждая косточка тела, но особенно сильно — левый бок. Глаза не открывались. Голова казалась налитой свинцом.

«Черт меня побери! Знал же, что с Гарри связываться себе дороже. И вообще, мафия есть мафия, пусть и не итальянская, а ирландская… Какая, нахрен, мафия? Ну и шибануло меня, господи, боже мой! Уже и не пойму… Ой, бл… не трогайте меня, больно же! Нахрен за плечо трясете, мрази!»

— What happened с вами, мистер?

— Офицер, я все видел. Мистер переходил дорогу, когда из-за поворота выскочил Форд, модель восемнадцать, кажется. Видимо водитель не справился с управлением, автомобиль вильнул и сбил мистера. Повезло, что удар пришелся вскользь, если бы ударил прямо — убил бы на месте. Номера я разглядеть не успел.

— Понятно. Спасибо, сэр. Прошу задержаться для составления протокола. А вы, мистер?

— Я врач. Разрешите осмотреть больного, офицер?

— Конечно…

«Странный диалог» — мелькнула мысль и опять навалилась чернота беспамятства…

Очнувшись, он долго не открывал глаза, пытаясь услышать и понять, где он. Кровать была какая-то неудобная, вместе с запахами однозначно навевающая мысли о лечебном заведении. В помещении, а скорее всего, в палате больницы, негромко играла смутно знакомая музыка. Он прислушался. Песню он узнал, клип с поющим ее негром не так давно показывали по телевизору. В ней негр хотел одеться, как какой-то Гарри Купер и чувствовать себя лучше всех. Но что его удивило, доносившиеся слова были совсем не похожи на текст, который он запомнил. Жаль, что слышно было плохо, слова заглушали звуки, кажется, откуда-то из-за открытого окна. Уличный шум показался ему одновременно знакомым и при этом очень необычным, слишком часто раздавались гудки автомобилей, словно все они постоянно попадали в аварийную ситуацию.

«Или он оказался в Кабуле? Нет, запахи совершенно другие. И вообще, какой может быть Кабул, когда я должен быть в Hill-Valley? Хилл-Вэлли? Что за ерунда, какой еще Вэлли, если меня ударило током в моей родной Wyikse? Где? Каким током, nah? Я улицу переходил! — поток сумбурных противоречивых мыслей, на двух языках одновременно, заставил его забыть об окружающем. — Черт возьми, кто и где я? — мучительно попытался вспомнить он, отбрасывая навязчивые воспоминания о каком-то нелепом полете в облаках. — Меня зовут То…» — голова заболела так сильно, что он невольно застонал. И сразу услышал шелест ткани.

— Очнулись, мистер? — заслышав произнесенный приятным женским, а точнее девичьим, голоском вопрос, он инстинктивно подобрался и открыл глаза.

— Очнулись, — констатировал тот же милый голосок с ирландским акцентом. Принадлежал этот голос молодой симпатичной медицинской сестре, с ярко-рыжей шевелюрой и веселым лицом с маленьким, покрытым веснушками, носом. Он приоткрыл рот, собираясь задать сакраментальный вопрос: «Где я?», но медсестра ловко воспользовалась моментом. Находившийся у нее в руках градусник неожиданно оказался на языке больного. От неожиданности он закрыл рот, громко лязгнул зубами о стекло.

— Осторожнее, мистер. Проголодались, наверное? — рассмеялась медсестра и, моментально став серьезной, добавила. — Сейчас померим температурку, доктор вас посмотрит, и мы вас покормим. Потерпите четверть часа, сэр. — Еще раз улыбнувшись она задернула штору и исчезла, оставив недоумевающего То… разбираться в собственных мыслях с градусником во рту. «А почему, кстати, во рту, когда положено помещать под мышку?» — удивился он, продолжая разглядывать обстановку вокруг кровати, которая ничего нового добавить к его размышлениям не смогла. За уютной, голубоватого цвета загородкой из ткани, вроде тех, что используют в магазинах для примерочных, стояла небольшая деревянная лакированная тумбочка и кровать. Разглядеть что-то еще мешала ширма. Между тем он отметил, музыка сменилась. Теперь несколько приятных мужских голосов требовали от какой-то Миранды бисквитов, а еще удивлялись, что у них еще целы зубы при такой твердой пище. Песня казалась смутно знакомой, в голове даже мелькнули кадры с входящими в барак то ли фермерами, то ли лесорубами в рабочих комбинезонах и с одним-единственным ружьем на всех [4] Толик ошибся — ружья были у всех. Песня называется «Pass the Biscuits, Mirandy» .