Елена Рудакова - Ба

– Моменто что? – не поняла я.

– «Помни о смерти», – презрительно бросила учительница. – Ты, очевидно, сама не поняла какую глубину вложила в картину. Это действительно… новый взгляд.

Мне показалось, что учительница смахнула слезу, отходя к следующей парте и ругая одноклассника за банально нарисованный кактус.

– Чего это она? – нахмурилась Саша.

Я могла лишь пожать плечами.

***

«Так, что происходит?» – недоумевал у меня в голове голос Алёны на физике.

«Да если бы я знала», – ответила я, автоматически переписывая с доски ход решения задачи.

«Но ты же записываешь, выходит, понимаешь. Чудно, что ты умеешь читать, писать и рисовать. Но на прошлых классах я хоть кумекала, о чём говорили, а тут и устную речь словно позабыла. Иксы-шмиксы сплошные. Чудная церковная школа».

«Это обычная школа, – вздохнула я, пытаясь заглушить голос Алёны в голове. – Сейчас все это учат».

«Зачем это?» – удивилась Алёна.

«Хотела бы я знать… Сама терпеть не могу».

«Слушай, да это хуже крепостного права! – я почти увидела, как Алёна уперла руки в боки. – Ладно ещё мужика заставлять цифры писать, но бабу-то несмышлёную за что!»

Я аж подавилась от неожиданности. Саша стала бить меня по спине, а учительница поинтересовалась всё ли хорошо. К счастью, кого-то вызвали к доске, и я от облегчения растеклась по парте, как кетчуп по картошке фри.

«В двадцать первом веке всех учат одинаково», – с обидой сказала я Алёне.

«Да зачем бабонек-то мучать? – рассмеялась Алёна. – На кой тебе эта… фисика? Без неё что ль за домом не приходишь?»

«Женщины дома не сидят, – с раздражением думала я, – все получают образование и работают так же, как и мужчины»

«Ой, да прямо и так же! – мерзко-насмешливым тоном говорила Алёна. – Али баба городовым станет? Али в газету писать будет? Али учить знатных князьёв в университетах?»

«Да, всё это можно», – думала я, наблюдая за решением на доске.

«Срам какой! Да ведь какая бабонька с этим управится? Вот ты сидишь тут, а зачем? Ни в зуб ногой в мужицкой фисике не смыслишь!»

«Дела не в том, какого я пола, – я до боли сжала ручку в кулаке. – Просто у меня к ней нет таланта… А вот посмотри на доску. Там Даша решает задачу и нормально справляется».

«Да ну тебя! – заохала Алёна. – Али я поверю, что это не мужик? Да у неё волосы короче, чем у всех ребят на селе!»

– Илона… Илона! – тыкала меня в бок Саша. – Открой таблицу с коэффициентами.

Пытаясь понять, что это за коэффициенты, я листала учебник, когда услышала приговор:

– Кузнецова к доске, задача триста седьмая.

Закономерно я получила двойку.

***

Кончалась зима, начиналась весна, а я всё рассказывала и рассказывала Алёне про то, что в церковные школы ходят единицы, что мужчины и женщины работают одинаково, и что князей и графов давно нет.

Теперь, когда я смотрела какой-нибудь фильм или сериал, приходилось объяснять ей все детали, всё, что произошло в мире с девятнадцатого века по наши дни. Хотя и про свой век Алёна знала так же мало, как муравей про верхушки деревьев. Карта мира и названия стран вызывали недоумение, а фамилии известных политиков и писателей её времени – смех.

– Последние дни так странно себя чувствую, – жаловалась я Саше, когда мы с ней поехали гулять в Парк Горького, празднуя начало весны и наблюдая за прорывающейся из-под снега травой. – Ты не подумай, что я сумасшедшая, но… у тебя были в детстве воображаемые друзья?

– Психологи говорят, что для ребёнка не нормально не иметь воображаемых друзей, – весело рассмеялась Саша и смело сняла шапку, расправляя пушистые светлые волосы, как крылья. – Моего друга звали Кнопка, и он был львёнком. А что? У тебя они до сих пор есть, и поэтому ты вечно витаешь в облаках?

– А я витаю? – смутилась я. – Ну, можно и так сказать… Знаешь, я иногда думаю, как же тяжело людям жилось раньше и как легко живётся нам.

– Не вижу связи с воображаемыми друзьями. О, глянь! – Саша отвлеклась на палатку с мороженым.

– И я иногда представляю, что говорю с людьми из того времени…

– Какого того? – Саша искала в кошельке мелочь на мороженое.

– Например, девятнадцатого века.

– И что говорят? – весело глядела на меня подруга, уплетая мороженое.

– Да так, разное… – отвела взгляд я, не зная, как не выставить себя сбрендившей. – Просто представляю, что болтаю с ровесницей двухвековой давности.

– Может, блог заведёшь? От имени чувихи из девятнадцатого века. Не уверена, что идея топовая, но оригинальненько.