Дмитрий Свиридов - 500 лет назад – 2, или Некогда скучать

–Что же, могу сказать, что удалось нам уйти и от татарского набега, и от московских убийц. И до Волги мы добрались, и машину смогли сохранить – он бросил взгляд на багажник, который снова прикрыли тентом (движение на реке увеличилось, и некоторые… суденышки проплывали довольно близко, чтобы с них могли что-то разглядеть).

–Пора вернуться к тем делам, которые еще у Никодима отложили мы на потом, не желая загадывать далеко. Теперь время пришло. Переговорил я с утра с боярами, Семен с Гридей, пока плывем, должны определить, сколько и каких воев нам надо набрать на первое время, да чем их вооружить, да каким припасом снабдить. Федор же, хоть и примерно, прикинет, сколько на то уйдет денег, да на прокорм нам. Тут ему корабельщики в помощь, они цены новгородские да псковские должны хорошо знать. Ну, а нам надо подступиться к основным, важнейшим вещам – законы для жителей земель нашего… ордена будущие, да устав его, да богословские вопросы. С них, наверное, и начнем, как с самых сложных. Готов ли ты нам обсказать, что у тебя получилось, Ефим? Видели мы, что дело туго идет, однако ж решение принимать надо.

Ефим засопел, однако же спорить с критикой, тем более высказанной в такой мягкой форме, не стал. Он встал со скамейки, вышел из-под тента, высунул голову за борт барки справа и слева. И, ожидаемо никого там не увидев, сказал, чуть понизив голос:

–Если принять то, что поведал нам старче об… истоках религии, прежних и нынешних целях христианства, и нашего, и католического, за основу, да более вопросов тех уже не касаться, а перейти к тому, как можно новую ветку на дереве этом отвести… Нет, так все равно не получится. Давайте, я так скажу: Бога-творца всего сущего и Троицу мы признаем, это первое и основное. Далее, если мы будем тексты древние брать и читать буквально, то верно выходит, что иудейское племя – суть клятвопреступники, воры и убийцы (впрочем, как и многие соседи их), и было им за то назначено испытание, и первые заповеди Господа, им (и только им!) даденные, они отвергли в пользу золотого тельца, а новые – записывал уже Моисей. Заповеди те – простые, понятные и верные, позднее были распространены на все народы, и вполне подойдут нам же, однако ж обоснования, чтоб сослаться – там-то и там-то указано не-иудеям также соблюдать их, тому нет. Так что, беря их, уже надо крепко подумать, как увязать то с прочими законами нашими. Это второе. Третье – то, что и с Христом примерно то же самое – послан сын божий был к племени иудейскому, жрецов и священников его обличал в нарушении именно тех, первых заповедей, что даны были именно (и только!) этому племени, из его прямых слов (ну, за ним записанных, понятное дело) не в одном – во многих местах сказано, что до других племен ему дела нет, вплоть до прямого сравнения всех прочих народов с псами, а необрезанных со свиньями, да… Чудеса свои он являл и проповеди вел среди него же. И Нагорная проповедь, да, собственно, все основные положения того, что мы называем нынешней христианскою верою, говорились им для иудеев и про иудеев… И, приняв муки и смерть за грехи всего их народа, воскрес и вознесся он на небо, к Богу-отцу, да вот выходит, что только за грехи народа Израиля то было… И обряды первые, и обычаи – все тут иудейское…

Для Седова это новостью не стало, а вот князь, хоть и обсуждалось это ими ранее, все же уточнил:

–А как же все прочие народы?… А как же… мы?

–А вот это уже – к апостолу Павлу и последователям его – ответил Ефим – именно они сочли возможным и нужным распространить учение Христа на все остальные народы, которые захотят принять его, конечно. Ну, сначала добровольно. Потом уже силой, огнем и мечом, войсками и… да вы знаете. И цели, что они в распространении сего преследовали, от нас ныне скрыты и могли быть… разными. Об этом старче нам хорошо рассказал, да…

Ефим несколько скривился и замолчал. Видно было, что ему тяжело и неприятно все это говорить, однако же видно было и то, что для себя он уже построил новую картину мира, скорее всего, более реалистичную. Впрочем, о точной картине мира и мы не знаем, а только можем теми или иными догадками оперировать, а это – дело тонкое и неблагодарное, кто понимает. Очень много шансов при любом раскладе остаться крайним. Видимо, это понял уже и князь, однако все эти теоретические выкладки, хоть и были важны, не снимали необходимости в принятии конкретных практических решений, и он продолжил:

–Как же ты, Ефим, считаешь – что должны мы из всего этого взять, а что, наоборот, откинуть? И какие для того обоснования привести?