Михаил Голицын - Последний президент

– Найдите министра обороны.

Через час в кабинет постучали, и после разрешения вошёл высокий мужчина в форме. Худой, с вытянутым лицом, тёмной щетиной на лице, длинным носом и глубоко посаженными глазами.

– Вызывали, Михаил Владимирович. – То ли спросил, то ли констатировал факт он.

– Георгий Сергеевич, – Голицын встал и пошёл ему на встречу – мне поступают сведения о том, что массы народа мигрируют из страны в страну, ища незаражённые земли. И чаще встречаются сведения о России, как о стране без чумы. Понимаете, к чему это ведёт?

– Так точно, господин президент, мне тоже на стол ложатся данные сведения. Я отдал приказ о мобилизации воинских подразделений, располагающихся вблизи границы, с целью увеличения контингента. Так же приведены в боевую готовность части артиллерии, граница усилена автоматическими турелями, крупнокалиберными пулемётами, миномётами, установлены орудия на случай попытки прорыва танками и бронетехникой, приведены в боеготовность зенитные орудия, перед нейтральной полосой прорыты рвы, за ними проведено минирование. Границы патрулируются дронами, к тому же постоянно шлют отчёты из космического отдела. Так что мы готовы.

– Это хорошо, Георгий Сергеевич, не хотелось бы, чтобы наши границы брали штурмом.

– Не беспокойтесь, господин президент, не допустим.

Голицын кивнул головой в знак понимания и отпустил министра. Сам сел в кресло и закрыл глаза. Новой проблемой больше. Теперь люди пойдут к границам России.

Голицын попытался понять, что он чувствует в сложившейся ситуации, объективно, без морали и осуждения. А чувствовал он злость на тех, кто хотел попасть в страну, принести сюда болезни, смерть и хаос, не было к ним жалости и сострадания, но в тоже время был страх, что стены не спасут Россию и что тогда будет? Страх неизвестности, невозможности контролировать и опасности болезни. Как бы то ни было, он понимал, что его здоровье уже не справится с болезнью, а от него зависело много – и страна, и семья. Боялся он бунта, паники и всеобщей истерии. И всё это отбирало у него сон, нервы и сгущало над головой тучи.

Второй месяц осени принёс с собой первые холода, дожди и сырость. Ситуация в мире накалилась ещё больше. Теперь сведения о мёртвых никого не удивляли. Теперь умирали страны, если не полностью, то очень много людей, выводы делали из количества активных абонентов и аккаунтов, длительное время невыхода в эфир руководства, а также снимков, присылаемых с автономных космических аппаратов. Так уже погибла Индия, Непал, Мьянма, Бутан, Лаос, Таиланд, Вьетнам, Камбоджа, Шри-Ланка, Малайзия, Филиппины, Индонезия и Папуа-Новая Гвинея. Австралия всё ещё боролась. Боролся и Китай с Японией, а вот Киргизия, Таджикистан, Узбекистан, Туркменистан стали пустынными. Видна была ещё жизнь в Афганистане, Иране, Турции, Грузии, Армении, Азербайджане, а вот Пакистан пропал. На Ближнем Востоке и Африке ещё жив был Израиль и Сирия, Саудовская Аравия, ОАЭ и Кувейт, а вот Африка полностью пропала. Теплилась жизнь только в районе ЮАР и Мадагаскара. Противостояла болезни Аргентина, Бразилия, лучше дела были у Чили, катастрофически плохо в Боливии, Парагвае, Уругвае, Эквадоре, Перу, Колумбии и всей центральной Америке. США и Канада тоже были заражены, но активно противостояли болезни. Европа же была поглощена полностью, к тому же миграционные потоки принесли ещё и преступления.

Снимки с космоса показывали, что массы людей направляются в сторону России как из Европы, так и из Азии. По морю движения нет, а вот пешком много.

Голицын отдал приказ, готовиться к обороне.

В тот же день российская армия развернула дополнительные силы для отражения нападения. Чтобы не рисковать психикой солдат, первом эшелоном развернули автоматически системы уничтожения живой силы, артиллерию привели в готовность, на стены всё же выставили солдат, ворота на границах дополнительно укрепили. На расстоянии в 200 метров выставили щиты с предупреждением, такие же надписи вывесили на стенах. Но надежды было мало на то, что это остановит людей. Начались томительный часы ожидания.

На третьи сутки на границы в районе аэропорта «Орск» на горизонте показались первые машины, двигающиеся по направлению к границе. Машины объезжали заградительные сооружения, игнорировали таблички с предупреждением, продолжали приближаться к границе. Как только первый автомобиль пересёк минимально допустимую отметку по нему сразу же сработала автоматическая турель. Китайский внедорожник, не успев остановиться, тут же взорвался и, перевернувшись колёсами в верх, остался лежать на земле. Но других это не остановило и машины продолжили движение вперёд. Раздались очереди новых турелей, новые горящие куски железа образовались на дороге, а другие машины продолжили движение. Турели загрохотали заново, к ним присоединились несколько миномётных залпов. Груда горящего железа стала увеличиваться. Видя, что Россия не хочет принимать беженцев, поток машин остановился. Из машин стали вылезать люди, что-то кричали, махали руками и белыми тряпками. Со стороны границы ответа не было. Лишь только баннер с предупреждением развивался на ветру.