Игнат Черкасов - Трудно быть человеком. Цикл «Инферно». Книга первая

Так может быть мудрецы этого мира не так мудры, может быть тому, кто ввел эти правила и подчинил им, каждого из нас было виднее. Возможно, будучи автором этого мира, он же и являлся его законодателем. К тому же ввел эти правила, этот кто, не только для одних нас, но и для животного мира. И как всегда мудрости людей, по истине, нет предела. Они и в животный мир влезли со своими священными принципами добра. На этот раз объектом возмездия, под лозунги добра и защиты, были выбраны злые волки. И добрые люди принялись делать то, что единственное у них лучше всего получалось, уничтожать зло, в любом его проявлении. Благородное дело благовидных господ, как и ожидалось опытными и разумными людьми, то есть еретиками и противниками добра, не привело к раю на земле. Добро людей в очередной раз нарушило естественный порядок и привело к локальной катастрофе. Как оказалось злые хищники, лютые и беспощадные звери, являлись санитарами леса. Они поддерживали баланс среды своего обитания, естественный отбор, загоняя лишь слабых и больных. Их полное уничтожение, привело к вырождению всего леса. Слабые и больные начали плодить себе подобных, тесня сильных и здоровых в брачные сезоны. Со временем пасечных мест стало на всех животных не хватать. Трупы, загнанных хищниками жертв, удобряли почву. Теперь же животные умирали крайне редко, что так же пагубно сказалось на плодовитости почвы. Хрупкий баланс был восстановлен только после завоза волков с других лесов. Хотя первый год показал перевес уже в сторону волков, которых пришлось отстреливать, чтобы снова вернуть баланс.

Выходит, так, что даже самые мудрые из нас не понимают и тем более не знают мир, в котором живут. Метод проб и ошибок, это скорее метод дурака, нежели мудреца, коими мы себя называем. Но есть ли альтернатива этому методу или мы так и будем вырождаться как олени в лесу без хищников. И продолжим игнорировать естественные законы жизни этого мира, подменяя их предположениями мудрецов.

С теорией Дуализма Сережа ознакомился в старших классах, но не на уроках в школе, а у товарища в гостях. С товарищами ему не везло до этого. Не было точки опоры, общих интересов. Не было ничего такого, что могло связать его с кем то. Быть единомышленниками в чем то и развиваться вместе. Но в чем? Интересы сверстников про машины и романтику бандитской жизни его не прельщали, да и заинтересовать не могли. Они были будто разного поля ягоды. И совсем другое дело его товарищ по секции бокса. На общем фоне он выделялся своим поведением и манерами, что и привлекло Сережу.

Времена были не простыми, хоть лихие 90-ые были позади, и на дворе стояло новое тысячелетие. В странах СНГ к русскоязычным продолжали относиться враждебно. Сначала винили, в какой-то колонизации, потом, что развалили СССР. И плевать, что эти две претензии аннулируют друг друга, главное винить. Особенно жестоки были как всегда дети. Не важно что, главное ляпнуть, по дразнить за страну, в которой Сережа успел только родиться, за русскую фамилию, которую он уже ненавидел. В старших классах был пройден пик, но до них школа для Сережи была настоящим адом.

На секцию Сережа записался, не чтобы потом гонять обидчиков, а, чтобы найти нормальных товарищей. Вдруг не везде так, вскоре он убедился в обратном. Он попал в русскоязычную группу, которая численностью была в пять раз меньше группы местных. Дело усугублялось тем, что тренировались оби группы в одном зале, в одно время по вечерам. И когда уже казалось хуже некуда в первую же тренировку, во время самостоятельной отработки техники, Сережа узнал об одной пагубной привычке, их русского тренера. Тренеров, как можно понять, тоже было двоя. Юрий Саныч полностью оправдывал лозунги местной пропаганды о пьющих русских, тактично умалчивая об их профессиональных качествах. В итоге, практически в одно, и тоже время, а именно на этапе самостоятельной отработке техники, Юрий Саныч, приняв на грудь, начинал не без оснований критиковать технику местного тренера. В будущем, став Инферно, Сережа не раз вспоминал своего первого тренера добрым словом. Человека, который поставил ему правильную базу и обучил советской технике, невидимого удара – сокращение дистанции, остановка, выключающая реакцию противника и удар в челюсть. Но в юности, каждая такая критика тренера, переходила в легкую перепалку между ними, тем временем, все стягивались к центру, нервно ожидая, чем у них там все закончиться. Каждый раз, мог стать для Сережи последним, учитывая какие быки стояли на противоположной стороне.