Нина Гравицкая: Жизнь и приключения Мани Безымянной. Книга 1. Звезда и крест

– Я не знаю, – ответила грустно Маня. – Наверное, за какие-нибудь грехи. Мы с Ленчиком ходим иногда в церковь и просим, чтобы бог простил нас, если мы сделали что-нибудь плохое. Раньше, когда мы были маленькие, мы думали, что он там живёт, и всюду его искали. Представляете? – девочка снисходительно улыбнулась. – Только ведь его там нет, просто там с ним лучше разговаривать. Ему оттуда нас лучше слышно. Лицо девочки вдруг посерьёзнело и приняло строгое выражение:

– А вы откуда, мальчик, что ничего не знаете? Где вы живете?

Мальчик растерянно улыбнулся: – Не так просто ответить на твой вопрос, милая девочка. Если иметь в виду место, то я как раз здесь и живу. – Как это – здесь? – недоуменно переспросила Маня. – Вот здесь, возле сарая? Почему же я вас никогда не видела?

– Сарай здесь не причем. Там, где я живу, на этом месте нет никакого сарая. Здесь находится мой сад, где растет много прекрасных цветов и кустарников с вкусными ягодами.

– Что вы такое говорите, мальчик? – рассердилась Маня. – Как это – нет сарая, когда вот он – здесь стоит, а вот ваших цветов нет! Где вы их видите, где? – торжествующе спросила девочка.

– Тебя как зовут? – улыбнувшись, спросил мальчик.

– Маня, – настороженно ответила девочка. – То есть, по-настоящему, меня зовут Марией, как Богоматерь. Так меня назвала мама, хотя дядя Яков хотел, чтобы меня иначе назвали. Но мама его не послушалась. Говорит – так надо. И всё. А почему надо – сама не знает. У моей бедной мамочки, – тяжело вздохнула девочка, – память пропала. – Когда-то, очень давно, когда меня ещё не было, дядя Яков нашёл её далеко за городом. У неё всё было в ожогах – и лицо и тело, просто ужас! Представляете? До сих пор следы остались. И она совсем, совсем ничего не помнит до моего рождения: ни откуда она, ни кто её родители. И кто мой отец она тоже не помнит, – тихо с грустью добавила девочка. – А ведь если бы у меня был папа, он бы купил мне костюм, и я бы смогла пойти к Ленчику на день рождения. И вообще, у меня бы всё было, потому, что мы с мамой уже не были бы бедными… Почувствовав, что девочка сейчас вот-вот расплачется, мальчик неожиданно для себя предложил:

– А хочешь посмотреть на мой сад?

– На ваш сад? – насмешливо переспросила девочка. – И что же я должна для этого сделать? Закрыть глаза и сказать: эныки-бэныки ели вареники?

– Нет, для начала, ты должна просто стать со мной рядом, – серьёзно ответил мальчик. – Не боишься?

– Еще чего! – гордо ответила девочка. – Пожалуйста! – и подошла к странному человечку с необычным именем Гимли. Он взял ее за руки и сказал: – А теперь, Маня, закрой глаза.

Девочке вдруг почему-то стало страшно, и она спрятала свои руки за спину. Ей захотелось повернуться и задать стрекача. Но отступать было стыдно. Поэтому она, минуту помешкав, послушно протянула новому знакомому свои руки и изо всех сил закрыла глаза.

Глава 2

В неведомом мире

– А теперь можешь открыть глаза, – услышала она голос Гимли. Но Маня еще крепче зажмурилась. Она была смелой девочкой, храбрее, пожалуй, многих мальчиков, не говоря уже о девочках, с их округи. Она, например, могла прыгнуть в море с самого высокого пирса, нырнуть под скалку и достать оттуда заброшенные течением мидии, могла залезть на самое высокое дерево в больничном саду – старую грушу, и просидеть там однажды почти всю ночь, потому что Тихон, вечно пьяный больничный сторож, на этот раз был трезв и решил поймать похитителя. Все дети давно разбежались, а Маня, которая, сидя на дереве, кидала им сверху груши, так и осталась там сидеть. Уже стемнело, а Тихон, затаившись в кустах, все караулил свою добычу. Девочке было зябко и боязно, от поднявшегося ветра ветки, особенно наверху, раскачивались так сильно, будто хотели оторваться от дерева, а перебраться на нижние она не могла от страха, что ее увидит Тихон…

И все же, когда она услышала взволнованный крик своей матери, зовущей ее, Маня спрыгнула вниз, потому что знала, что матери нельзя нервничать, у нее может случиться припадок. Сторож Тихон с торжествующим криком бросился, было, к своей добыче, но Маня, как маленькая белка, молнией метнулась к изгороди и в мгновение ока перелетела через неё. Однако Тихон узнал девочку, и матери пришлось откупаться от него чекушкой самогонки, которую она купила у его же жены Матрёны, тайком гнавшей самогон у себя в сарае и продававшей его из-под полы в больничном дворе.

И все же, на этот раз, Мане действительно было страшно. Она чувствовала, что столкнулась с чем-то неведомым, чего ее разум постичь не мог. Не открывая глаз, девочка втянула в себя воздух и сразу почувствовала разницу в атмосфере. Пахло чем-то нежным и вкусным, а кожу обвевал легкий приятный ветерок.