Андрей Булычев - Егерь Императрицы. Ваше Благородие

В этот момент послышался топот и в комнату вошёл брат Анхен – Курт. На парне был одет кожаный фартук и длинные нарукавники.

– Здравствуйте, господин! Дедушка, ты, что-то хотел? – серые глаза парня смотрели на деда вопросительно.

– Господин русский офицер пришёл за своим заказом, – кивнул на Лёшку оружейник. За той винтовальной пищалью, Курт, над которой мы с тобой столько помучились. Вот и принеси её нам сюда вместе со всеми теми приспособами, что к ней прилагаются.

Через пару минут перед Алексеем было то самое нарезное ружье, о котором шла речь, и он его сейчас просто не узнавал. Само по себе длинное и громоздкое, почти что высотой в рост взрослого человека, сейчас оно смотрелось гораздо более аккуратным и привлекательным, чем ранее. Изменился и сам цвет её ложа – с красно-коричневого на более светлый. Приклад тоже уже не был таким массивным и толстым как до этого.

– Первое, что пришлось тут изменить, так это само деревянное ложе с прикладом, – объяснял мастер. – Старое, когда его здесь дорабатывать начали, показало, что там есть несколько глубоких трещин ближе к стволу. Думаю, ещё пару десятков выстрелов, ну от силы три, и на всю свою длину оно бы непременно треснуло. Видать, удар по нему был в своё время серьезный, да, может, и не один он был даже. Дерево-то родное там весьма годное было, бубингом оно называется, может быть, вы слышали о таком? Его из Западной Африки от реки Санага, что в Камеруне, протекает, потом по морю вывозят. Эта древесина сама по себе драгоценная со своим красивым насыщенным цветом и с выраженной текстурой в розовых и в красных прожилках. Она вообще очень твёрдая и тяжёлая, хотя и обрабатывается относительно легко. Именно из этого дерева и делается драгоценная мебель и утварь для многих высоких властителей, так что даже из-за такого ложа ваша винтовка, Алексей, была как драгоценность. Вот оно, это старое ложе, можете забрать его с собою, – и мастер кивнул на старую деревянную часть оружия, лежащую на столе.

– Да зачем она мне? – покачал головой Лёшка. – Что я ей топить, что ли, очаг в избе буду? Может быть, оно вам где-нибудь в вашем деле сможет пригодиться?

– Спасибо, – согласился Отто. – Это очень хороший подарок. Как накладки для холодного оружия или ещё для чего-нибудь, думаю, из старого ложа что-нибудь да можно выбрать. Нет, точно не откажусь я от такого подарка, – обрадовано произнёс мастер. – А на винтовку эту мы с Куртом сами сделали прекрасное ложе из местного ореха. Приклады из него вообще обладают идеальным сочетанием свойств жёсткости и лёгкости. Сама структура этого дерева такова, что позволяет выдержать без разрушения огромное количество выстрелов, ну и соответственно с этим же и отдач. Приклад здесь удобный, как раз под плечо выточен, всё как вы и просили сделать.

И Лешка, приложив его к себе, действительно почувствовал удобство и плотность его прилегания.

– Текстура дерева тут красивая, правда, чтобы немного его затенить, мы его немного тонировали, но всё равно оно здесь смотрится шикарно, – расхваливал свою работу мастер.

Лёшке всё нравилось, особенно те упоры-сошки, что мастер по чертежам Алексея изготовил и закрепил снизу. Винтовка стала гораздо легче, удобнее и устойчивее, и он, оставшись весьма довольным работой умелого мастера, с удовольствием рассчитался с ним ранее обговоренной суммой в кроненталерах.

На выходе за калиткой его ждала Анхен, и, воркуя с милой девушкой, Лёшка с трудом удерживался, чтобы не переступить тот порог дружеского общения, что только недавно был им обещан её деду. Лучше было бы, конечно, сказать ей всё как есть, что есть у него далеко на севере та, которая обещала его любить и ждать. Что закончится эта война, и он поедет к ней свататься в офицерской форме и при заслуженных регалиях. Ругал Алексей себя за малодушие и не мог ничего сказать. Так и ушёл он к себе в расположение, неся на плечах тяжесть нескольких штуцеров, какую-то тихую печаль и сумятицу на сердце. А Анхен долго стояла у калитки и смотрела вслед Лёшке, по щеке у девушки катилась слеза. – «Он ещё вернется, мой Алексис, обязательно вернётся», – шептали её губы.

Десятого февраля около полудня, когда утренние занятия егерей уже подходили к концу, и нужно было выдвигаться для обеда и передышки в своё расположение, к Лёшке подскочил вестовой из главного квартирмейстерства и потребовал срочно проследовать с ним в штаб.

– Сегодня десятое февраля, Алексей, – ставил ему задачу барон фон Оффенберг. – Не позднее пятнадцатого числа формируемая для штурма дивизия генерал-аншефа Олица пойдёт на юг в направлении крепости. Вы со своими егерями под Журжи уже хорошо отметились, и все подходы там отменно изучили. Так что будете в авангарде выводить наши войска в предместья, а потом можете и принять участие в самом штурме бастионов. Люди у тебя, надеюсь, готовы к делу?