Валентин Егоров - Без права на ошибку

— Звучит довольно-таки убедительно! Но, честно говоря, мне становится несколько страшновато! Эх была, не была, давай, Миша, попробуем!

Васька едва не рассмеялся на тем, как Пантелеймон прикрыл веками свои глаза, вытянул шею, словно гусь лапчатый, подставляя свою голову под его ладони. Процедура превращения взрослого, со сложившимся характером человека в телепата заняла более минуты.

— Ну, вот, Васенька, и ты начал на практике применять свои способности, приобретенные за время своей летаргии в Берлине! Видимо, доктора «Аннербе» неплохо постарались, работая над твоим сознанием! Только, Вась, ты своего Пантелеймона постарайся сделать простым телепатом, а не таким же умником, как ты сам!

К этому моменту Васька на три четверти закончил свою работу над головным мозгом Пантелеймона, поэтому не отреагировал на очередной прикол своего друга, Альфреда Нетцке. Почему-то его мозг оказывал небольшое, но все-таки сопротивление Ваське, пытавшемуся в нервной системе Пантелеймона, его сознании завязать новые психо-нейроновые узелки в психо нейроновую сеть или блок. Через полторы минуты он прекратил свою работу, пальцами правой руки приподнял веко глаза своего нового друга. Сначала этот глаз сохранял бессмысленное выражение. Затем в нем появились что-то вроде солнечных зайчиков и глаз ожил. Тут же послышался голос Пантелеймона:

— Миша, что ты со мной сделал? Моя голова превратилась во что-то невообразимое, словно раздвинулись горизонты восприятия реальности, звуков…. Сейчас мне кажется, что я могу услышать то, о чем говорят люди на другом конце Земли. И это тысячи голосов, все они говорят одновременно! От всего этого моя голова кружится…

— Паша, небольшим усилием воли отключи все эти звуки. Этой своей новой способности давай волю только тогда, когда ты захочешь поговорить со мной или с другим телепатом мысленной речью. Телепатия — это божий дар и наказание божие одновременно! Из-за этого дара, не научившись им правильно пользоваться, многие люди сходят с ума, желая услышать, о чем же говорят или думают сотни, тысячи других людей. Основную часть времени ты должен оставаться простым, нормальным человеком! Входить в телепатический транс должен только тогда, когда в этом возникает насущная необходимость!

Час, проведенный Василием в компании Пантелеймона и его ближайших соратников в Измайлово, позволил ему слегка расслабиться. Он открыто разговаривал с людьми на темы, действительно волновавшие его душу, защита родины от вражеского вторжения, организация вооруженного сопротивления на оккупированных врагом советских землях! Да и помощники Пантелеймона оказались умными, думающими людьми, сумевшими, государственные интересы поставить выше своих воровских понятий, своих собственных интересов. Васька был уверен, что все эти трое бывших воров сумеют вместе с Пантелеймоном быстро перевоплотиться в мнимых партизан, предателей родины с тем, чтобы немецкую разведку ввести в заблуждение!

Перед расставанием Васька сказал Пантелеймону:

— Ну, вот и все! Возможно, я больше с тобой, Пантелеймон, никогда не увижусь! Сколько продлится война, то бог ее знает?! Нам остается теперь переговариваться по рации, да мысленно обмениваться информацией! Перед расставанием хочу еще раз тебе напомнить, теперь ты для всех предатель родины, пособник фашистов, душегуб и злодей! Кто бы к тебе не обращался, не говорил, что с Большой земли пришел к тебе связным, никому не верь до тех пор, пока со мной не переговоришь по этому вопросу!

— Не будь таким грустным перед расставанием, Миша…

— Я не Миша, Пантелеймон!

— Извини, брат, но другого твоего имени я не знаю! Правда, если ты не против, то я могу обращаться к тебе, как к штандартенфюреру СС!

— Откуда ты это знаешь? — Искренне удивился Васька.

— Ты, наверное, забыл нашу первую встречу в Минске, на которую ты заявился верхом на мотоцикле, эсэсовский мундир проглядывался под плащом фельджандарма!

— Ну, что ж, тогда зови меня, по-прежнему, Михаилом! Да, и перед нашим расставанием я все же хочу услышать пару слов о твоем генерале. Вовремя нашей ночной беседы ты в одном из своих рассказов о переходе фронта, говорил о том, что с тобой провел беседу какой-то генерал?!

— Да, это был довольно-таки молодой комбриг! Никак не могу вспомнить его фамилию, в памяти хорошо сохранилось одно только его имя — Андрей! Даже отчества не помню, настолько я тогда был взволнован! Ведь тогда мне грозил настоящий расстрел! Дивизионные разведчики меня поймали на нейтральной полосе, когда я ее переползал. Их командир взвода решил выслужиться, показать себя героем перед своим начальством! Он меня лично доставил в штаб 102-й стрелковой дивизии. Там он командиру дивизии доложил о том, что им захвачен переодетый немецкий разведчик на нейтральной полосе! Вот тогда со мной и побеседовал этот самый странный комбриг. Несколько раз в ходе допроса он прямо-таки мне намекал, что будет мне благодарен, если я ему помогу перейти к немцам! Ты, Миша, можешь мне не поверить, но командир советской дивизии мне ясным языком намекал об этом! В ходе нашего разговора я понял, что он со мной говорил таким открытым языком только потому что уже принял решение, меня живым не выпускать из землянки Особого отдела своей дивизии! Но мне сильно повезло, немецкая авиация начала бомбежку месторасположение штаба дивизии. Во время бомбежки был убит часовой, полуразрушена землянка, в которой меня содержали! Словом, мне удалось бежать, я чудом остался в живых!