Комбат Найтов: Тень Сталина [СИ]

— Передислокацию — несомненно! Но, я считаю преждевременной попытку форсировать постройку проекта 30. Он уже устарел и нуждается в полной переработке. Особенно после испытаний изделий 001 и 002. Достройка проектов лидеров типа "Ташкент" также преждевременна. Прочность их корпусов под таким же сомнением. В 42-м году лидер "Ташкент" стоял на ремонте из-за разрыва палубы во время шторма при сопровождении транспортов в Болгарию.

— То есть, Вы предлагаете полностью перепроектировать существующие проекты?

— Да, товарищ Сталин.

— Возьмите это на контроль, товарищ Андреев. Адмирал Першин! Все доработки согласовывать с Андреевым. От вашей согласованной работы слишком многое зависит. Особое внимание должно быть уделено качественной ПВО эсминцев. Вы меня поняли?

— Так точно, товарищ Сталин.

"Не было печали, черти накачали!" Больше всех бурчал Сергей: "Я ни разу не специалист по флоту! Что будем делать?" "Сергей, не бурчи! Начнём с главного! Какие двигатели стоят на современных тебе кораблях флота?" "На ядерных — паровые турбины, на неядерных — газовые турбины." "А что, есть ядерные корабли?" "Да. Их довольно много. Используют, в основном, водоводяные реакторы на тепловых нейтронах." "Так, значит напрягаем Александрова!" "Не его, а Доллежаля! Он создал первый реактор для подводных лодок. Кроме того, необходимо привлечь Базилевского, Балтийский завод, и Перегудова из ЦКБ-18, тоже Ленинград." "Понятно. По газовым турбинам?" "В основном используются двухвальные, модульные газовые турбины, переделки из авиационных. К ним вешается генератор, а винт крутит электродвигатель." "Редуктор?" "Планетарный, как у Ту-95!" "Значит, Германия. Они же ГЭДы хорошо делают." "Андрей, для ГТД большой мощности нужно использовать титан-никелевые лопатки." "То, чем сейчас Роллс-Ройс занимается?" "Да." "Нарисовать двухвальную турбину можешь?" "Конечно, это сейчас обычный авиационный двигатель." "Чем судовые двигатели отличаются от авиационных?" "За счёт хороших холодильников, у них гораздо ниже температура на лопатках, примерно 550-600 градусов, много выше моторесурс. Охлаждение же водяное. За счёт этого резко снижается шум двигателя." Я записал все параметры, которые дал Сергей и поехал к Микулину.

— Александр Александрович! У меня есть предложение.

— Андрей Дмитриевич! Может не надо! У меня тут и так сплошной дурдом. — Александр Александрович показал пальцем на противоположную стенку кабинета. Из соседнего кабинета доносился крик какого-то человека. — Вадим с термистами разбирается. Оплавились лопатки, вся работа насмарку. Что хотели, Андрей Дмитриевич.

— Газовую турбину большой мощности. — выложил рисунки, наброски, графики и расчёты. — Александр Александрович вцепился в них.

— Такой коэффициент двухконтурности? А это возможно? А это что? Редуктор? Стоп-стоп-стоп! А ведь это позволяет снизить обороты компрессора!

— Для этого и поставлен.

— А откуда такая низкая температура?

— Вода под высоким давлением, и топливо.

— Вода? А где мы её возьмём? Не понимаю. А чем её охлаждать?

— Водой. Это не самолётный двигатель, а судовой. Хотя, с понижением мощности и изменением схемы охлаждения его можно использовать и для тяжёлых самолётов. Вы будете заниматься самим двигателем. В двух модификациях: один самолётный, второй судовой или наземный. А так, обычный турбовентиляторный двигатель. Я знаю, что это конёк Швецова, но у него сейчас англичан прорва. Сам двигатель будем делать в Ленинграде на "Лопатке", остальное на ЛМЗ. Требуются малые габариты и большая мощность. Основное назначение — производство электроэнергии.

— Никогда бы не подумал, что авиационный двигатель можно задействовать для этого. — я улыбнулся.

— Вы мне льстите, Александр Александрович!

— Вам все льстят.

— Ну, так что, берётесь? Или Люльке отдать? Всё уже даже посчитано.

— А давайте так: и Люльке тоже.

— Хорошо, договорились. — я встал и подал руку.

— Куда ж вы, Андрей Дмитриевич? А чай? А посмотреть, что мы тут нагородили? Не отпущу! Сейчас идём по цехам! И не спорьте! Вы у нас два года не были!

Мне показали двигатели АМ-3 для Туполева, АМ-5 для Микояна и гордость завода двигатель серии "Д" для вертолёта Камова. Я остановился возле последнего.

— А вот этот похож на то, что требуется. Кто ведущий конструктор?

— Грачёв. Но он домой в Омск собрался. Его туда берут главным. Уже уволился по переводу.

— Жаль.

Некоторые сомнения меня мучили, но Микулин умел выжимать из двигателя всё, давая предельные мощности для конструкции. И всегда разрабатывал отличное навесное оборудование. По приезду в Кремль позвонил Люльке и попросил приехать. Поставил ту же задачу. Люлька интереса особого не проявил, сказал, что очень занят с новым двигателем АЛ-7, передаст это всё Владимирову и Соловьёву, а сам подключится через некоторое время. Но приехал сам и привез обоих ведущих на следующий день. Разобрали по косточкам проект. Разбили всё на этапы, определились с изготовителями. Я позвонил Сталину и с его разрешения улетел в Ленинград. Просмотрел всё, что предлагает НИИ-45, вызвал конструкторов ЦКБ-18, главного конструктора Базилевского. Все проекты были устаревшие. Небольшие переделки довоенных проектов. Котлы, турбины, громадные редукторы, всё пространство занято машинным отделением.