В общем, у всех нашлись срочные дела, поэтому в отпуск, в приказном порядке, поехали: Шапошников, Жуков, Голованов, Берия и я. Сам Сталин ехать в отпуск отказался, сказал, что поедет в сентябре, когда будет не так жарко. Василевский, Воронов и Кузнецов поехали на Дальний Восток, Тимошенко и Голиков остались в Москве, а мы погрузились на поезд и поехали "отдыхать". Небольшой курьерский поезд: 6 вагонов и шесть платформ. Настроение у всех было совершенно не отпускное. Берия, по дороге, придумал себе дело и решил ехать не в Крым, а в Сухум. У него там был "объект". Жуков, которого в срочном порядке отозвали из Германии, чертыхался и говорил, что не понимает, зачем нужна такая срочность с отпуском. Я не стал объяснять причину внезапного отпуска, иначе бы все на меня взъелись. Но, за обедом в вагоне-ресторане, все немного успокоились, расслабились. Жуков рассказал о том, как проходила капитуляция. Рассказывал красочно, жестикулируя. Он не был похож сам на себя. Было видно, что он очень доволен прошедшими операциями, новым званием, новыми наградами. Много говорил о новом боевом уставе.
— Как работалось с Красовским? — задал вопрос я.
— Отлично! Просто отлично! Лето, конечно, погода была солнечная, лётная. Вообще, Верховный не зря вас, авиаторов, так отличил! — Он показал на меня и на Голованова. — Вполне заслуженно. А тебе и за танки еще, надобно отдельное спасибо сказать. Впрочем, видимо поэтому ты и стал "первым".
Берия внимательно прислушивался к разговору, но после этого сказал:
— Нет, Георгий Константинович, не только поэтому. Андрей Дмитриевич много работал на "той" стороне войны, мне кажется, что поэтому.
— Это: две стороны одной медали, Лаврентий Павлович. Всё равно, совершенно заслуженно. Кто бы что не говорил. У меня есть тост! Почему не у всех налито? Андрей! Не сачкуй! Борис Михайлович! Присоединяйтесь. Всё? У всех? Я Андрея, в первый раз, увидел майором в Монголии, в 39-м. Скажи мне тогда, что он станет моим начальником, в жизни не поверил бы. Второй раз мы с ним в Крыму встретились. А сейчас почти не расстаёмся. Вот такая вот удивительная история. Молодой ведь совсем! За тебя, Андрей! Успехов тебе!
Все выпили, а после этого Берия сказал:
— Георгий Константинович, ты Андрея знал уже майором, я его ещё лейтенантом видел, за год до этого.
— Ну и как?
— Совсем впечатления не произвел, если честно! Извини, Андрей! Что было, то было. Но он настолько быстро стал набирать "вес", что я нисколько не удивился, когда в 41-м увидел его в Ставке.
— Ну, что вы ко мне прицепились?
— Учимся, как за 4 года стать маршалом! — смеясь, добавил Борис Михайлович, самый старший из нас. — Да не стесняйтесь, Андрей Дмитриевич. Действительно, без ПВО, фронтовой авиации и АДД, такого успеха достичь было бы невозможно. Уж поверьте старому маршалу. Так что, я присоединяюсь к тосту. Успехов Вам! — и он поднял рюмку.
На другом конце длинного, почти через весь вагон, стола довольно шумно что-то обсуждали наши жёны. Длинные и красивые тосты произносила Нино Таймуразовна, Мария Александровна, жена Шапошникова, взяла на руки сразу двух дочерей Голованова и что-то им рассказывала, Тамара очень хорошо выглядела и часто хлопала в ладошки, поддерживая Нино Таймуразовну, а Маргарита что-то быстро рисовала в большом блокноте. Лаврентий Павлович заинтересовался, чем занимается Рита. Он подошёл к ней, и попросил показать. Неожиданно он расхохотался, и стал показывать нам дружеский шарж "Кузнецы "Победы"", где: Борис Михайлович, в фартуке, держал клещами слово "Победа", и показывал куда бить, Берия качал мехи, Жуков работал молотобойцем, а мы с Головановым летали, с молоточками в руках. Шарж вызвал большое оживление, Маргарита расписалась и подарила его Шапошникову. Лаврентий Павлович заметил, что рисунок выполнен очень профессионально.
— Это моя нереализованная, пока, детская мечта: стать художником. — сказала Маргарита.
Поезд шёл почти без остановок, только на смену паровозов, днём мы прибыли в Севастополь, перегрузились в свои автомобили, которые везли с собой на платформах, и поехали в Ялту. Мы с Головановыми остановились в Ливадии, в Малом Ливадийском дворце, Жуков и Тимошенко остановились на даче N 1 НКО, а Лаврентий Павлович из Севастополя поехал, тем же поездом, в Сухум, но обещал вернуться и присоединиться к нам. Его жена осталась в Ялте, поселившись вместе с нами. В Большом дворце было много отдыхающих, на его воротах было написано: Санаторий НарКомЗема СССР. Часть парка была отгорожена, и туда никого не пропускали, но всё это доставляло большие сложности Саше Филиппову и его людям. Поэтому, через три дня мы переехали на дачу N 2 НКО, неподалёку от Ворошиловской дачи, да и море там было ближе. И огороженный общий пляж с видом на Ласточкино Гнездо. Погода стояла солнечная. Митька, с самого утра убегавший на пляж в сопровождении либо мамы, либо Веры, превратился в "уголёк". Рита активно приводила себя в порядок после беременности и родов, и поражала всех своими кульбитами, растяжками и боевыми комплексами на пляже, а я подолгу бегал по утрам с Сашей и Тлетлем, занимался на снарядах в санатории ВВС, а после обеда проводил время в уютной тени c Тлетлем, 'беседуя' с Сергеем или с кем-нибудь из нашей 'четвёрки'. Я, наконец, правда, с помощью Сергея, научился плавать и нырять. А потом поехал в Севастополь на рем завод ЧФ, и сделал там акваланг. Конструкцию легочного автомата я передал начальнику водолазной службы ЧФ. А сам с удовольствием обследовал укромные уголки в районе скал справа от пляжа. Ловил крабов, нашёл какой-то древний кувшин. Оказалось: очень увлекательное занятие!
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу