Игорь Валериев - Ермак. Война

– Не может быть! – не сдержавшись от удивления, воскликнул ротмистр.

– А почему был? – задал конкретный вопрос генерал.

Неделю назад он отбыл в Японию. И, вернее всего, сюда больше не вернется. На смену ему прибыл студент-стажер Токийской коммерческой школы с документами на имя Исидзака Дутомо.

– А вашим агентам можно доверять, Тимофей Васильевич? – тихо пробасил Дмитрий Николаевич.

– По поводу студента, думаю, можно. Господин Артемьев по описанию опознал в нем одного из своих мучителей. Вторым был владелец фотоателье «Японская фотография» на Китайской улице Наито Тоширо, по совместительству капитан японского Генерального штаба. Так он мне представился. К сожалению, покойный Наито, как и специалист по пыткам.

Генерал и ротмистр вновь уставились на меня удивленно-изумленными взглядами: когда я кратко рассказывал о своих приключениях, фамилий я не называл.

– Поэтому первоочередной задачей считаю арест Исидзака Дутомо, против которого есть показания Артемьева. И то, что они с ним сотворили, думаю, даст однозначное решение присяжных и суда, а также обыск в фотоателье. Возможно, еще не поздно, успеем и найдем там улики. Массажиста также надо брать. А вот по остальным пока проблема. Доказательств нет никаких.

– И много остальных? – поинтересовался Воронец.

Я достал из сумки несколько листов бумаги, на которых с классификацией по группам разнес информацию, полученную от Чжан Цзучана, и протянул их коменданту крепости.

Пока Дмитрий Николаевич знакомился с полученными сведениями о японской разведке в крепости, я вспомнил наш разговор с китайским «авторитетом». Он рассказал мне, почему решился на такие действия.

Просьба названого брата, конечно, играла большую роль. Но в большей степени на выбор повлияло то, что у него в «Могиле двадцати тысяч сохранивших верность» остались родители, братья и сестры.

Когда в Люйшуне, или теперь Порт-Артуре, началась резня, Цзучан, будучи тринадцатилетним подростком, смог спрятаться от японских солдат, которые ворвались в их дом. Потом было несколько дней ужаса, когда он пытался выбраться из города. Случайно встретился с двадцатилетним Чжан Цзолинем, который, будучи сиротой, в неудачное время нашел работу в порту и также прятался. Дальше выбирались из города вместе. Оба были ранены, но смогли скрыться.

Цзолинь, пристроив названого брата в семью каких-то своих очень дальних родственников в Мукдене, в которой вырос сам, вступил в один из отрядов китайских солдат, покинувших Люйшунь и начавших партизанскую войну против японцев. По окончании войны патриотический порыв быстро угас, и вчерашние партизаны стали обычной бандой, которую Чжан Цзолинь вскоре возглавил. В общем, определенный счет к японцам у названых братьев имелся. Но вопрос, как у Цзолиня оказался пароль от Тифонтая, оставался открытым.

Между тем генерал, знакомившийся со списком предполагаемых японских шпионов, мрачнел на глазах.

– Неужели это правда, Тимофей Васильевич?! – наконец произнес Воронец.

– Не знаю, ваше превосходительство, но очень похоже. Будем проверять. Точнее, вы будете проверять, – ответил я.

– Господи, здесь даже служанка моей жены есть. Но я думал, что она китаянка.

– Ваше превосходительство, а сколько вы ей платите?

– Десять рублей в месяц на полном коште, плюс одежда за наш счет, – озадаченно ответил генерал.

– Как мне сказали, такие агенты, как ваша служанка, получают двести иен в месяц.

– Боже мой, мне на всю агентурную работу в месяц выделяется триста рублей. А здесь служанка получает больше меня в месяц. Двести иен – это почти двести рублей, – пробормотал ротмистр.

– Да, господа, Япония на шпионскую деятельность денег не жалеет. И еще, в продолжение разговора. Господин Шкуркин неоднократно бывал в школе борьбы Фуццо Хаттори, да и его заведения с гейшами любит посещать.

В кабинете после моих слов возникла звенящая тишина, которую нарушала муха, пытавшаяся пробить своим телом оконное стекло.

– Что будем делать, Тимофей Васильевич? У вас опыта в этих шпионских играх намного больше. Слушаем вас… – тяжело вздохнув, произнес Воронец.

– Нужны люди, ваше превосходительство. Лучше всего из уссурийских казаков.

– У меня вернулась из экспедиции охотничья команда поручика Арсеньева. Владимир Клавдиевич набрал к себе в отряд настоящих сорвиголов. На его счету кроме топографических съемок несколько уничтоженных банд хунхузов. Лучше его команды не найдете.