Александр Борискин: Лукинский фактор

Катрин встала и, ничуть не стесняясь его, неглиже направилась в соседнюю комнату, где Глаша уже приготовила ванную, наполнив её тёплой водой.

– Петенька, иди сюда! – услышал Пётр Иванович голос Катрин.

Войдя в ванную, он увидел Катрин, лежащую в воде и призывно протягивающую к нему руки. Безумие повторилось вновь. Водой был залит весь пол, и Пётр Иванович представил, что подумает Глаша, когда придёт сюда прибираться.

Одевшись, любовники направились в гостиную, где Глаша, стараясь не встречаться со взглядом Петра Ивановича, подала им лёгкий ужин, от которого он не оставил ни кусочка.

«А ведь Глаша всё слышала, а может, и видела, что мы вытворяли в постели, – подумал Пётр Иванович, наблюдая за её лицом, краснеющим под его взглядом. – Она возбуждена и явно не прочь оказаться со мной в постели».

Катрин почти не ела, только с интересом наблюдала, как он поглощает яства, расставленные на столе.

– Знаешь, Петенька, когда я смотрю, как ты ешь, мне опять хочется оказаться с тобой в постели. Заканчивай, сейчас едем в ресторан «Палкинъ» на Невском. Этот день надо отметить шампанским!

Александр направился пешком по Большой Спасской, потом Съезжинской, вышел на Кронверкский проспект. По нему дошёл до Каменноостровского проспекта, завернул на него и медленно, разглядывая здания по обеим сторонам, пошёл в сторону Каменного острова.

«Ни одного знакомого здания! Наверное, или снесены и на их месте построены новые, или перестроены в XX веке. Как горько оказаться в родном городе до своего рождения, да не только своего, но и рождения деда! Он родился в 1909 году. Правда, не здесь, а в Пензе. И только в конце 30-х, после окончания Института стали и сплавов в Москве, был распределён на Ижорский завод в Колпино, куда приехал за год до войны. Вот бы побывать в Пензе, посмотреть на своего прадеда. Кажется, он родился в селе Бессоновка под Пензой, где выращивался самый лучший лук в России».

Ноги уже гудели. Увидев впереди трактир, Александр направился к нему.

«„Подкова“, какое странное название для трактира, наверное, здесь рядом кузнецы или извозчики живут», – подумал он.

На входе его встретил половой, поинтересовался временем, каким располагает гость, и провёл в небольшой зал, заставленный столиками, стоящими на достаточно большом расстоянии друг от друга, у каждого – по два стула.

– Этот зал у нас любят посещать купцы да разные чиновники. Здесь можно спокойно поговорить тет-а-тет, никто не помешает и не подслушает. Сегодня суббота, в дневное время посетителей почти нет, так что располагайтесь, где понравится. Обслужим мигом, – проговорил он, подавая Александру рукописное меню.

На первой странице – закуски: свежая икра, заливная утка, соус кумберленд, салат оливье, сыр из дичи. На второй – горячее: котлеты из рябчика, сосисочки в томате, грибочки в сметане… Дальше смотреть Александр не стал – слюни заполнили рот.

– На твой вкус: икра, салат, горячее, двести грамм водки и квас.

– Будет исполнено!

Через час сытый и довольный, заплатив за посещение трактира вместе с чаевыми три рубля, Александр вышел на улицу и сел в пролётку.

– Где Лесной институт, знаешь?

– Знаю, барин. Но туда далеко, рубль стоит.

– Погоняй!

«Хоть взгляну на свою альма-матер, когда ещё придётся здесь побывать», – подумал Александр.

Через час возница остановился около главного здания Лесного института. Попросив извозчика подождать, Александр обошёл здание вокруг, огляделся по сторонам: всё совершенно незнакомо. Много молодёжи, особенно юношей. «Наверняка студенты», – решил Александр.

Много посадок деревьев. Под каждым табличка с наименованием породы. «Как и в моё время, – отметил он. – Ничего не вернёшь! Будем здесь жить и пытаться устроиться в этой жизни так, чтобы жить хорошо. Очень повезло с Петром Ивановичем! Если бы не его участие и помощь, всё было бы намного сложнее и хуже».

Усевшись в пролётку, назвал вознице Новоладожскую улицу.

– Это, барин, ещё на рубль тянет!

– Погнали!

Вернулся домой Александр уже под вечер. На душе стрёмно. Петра Ивановича пока не было. Сходил на пустырь, ещё раз всё осмотрел. Прикинул, где поставит дом, где будет построена лесоторговая база. На душе полегчало. Будем жить!

Прощание после ресторана долго не затянулось. Катрин нужно к девяти часам вечера быть дома – должны привезти сына от дедушки, к которому утром она его отправила.

– Не пропадай надолго. Мне хорошо с тобой. Буду тебе посылать записки, когда можно ко мне прийти. Если в это время окажешься в столице, очень прошу, заходи, – говорила Катрин, целуя его на прощание.