Дамир Жаллельдинов - Торговка рыбой

Мне не хотелось, чтобы новые знакомые стали смеяться надо мной из-за моей слишком впечатлительной натуры.

– Да ладно тебе! Что тут такого? ― продолжил Мартин. ― Кстати, вы все её знаете!

Видимо, выпитое пиво уже слегка ударило ему в голову.

– Кто же это?! Кто?! ― в недоумении воскликнула остальная пятёрка.

– Это красотка Молли Малоун! Сегодня я привёл нашего русского друга к её статуе на Саффолк-стрит, и вы бы видели, как он на неё смотрел!

Ребята и девушки предсказуемо стали подшучивать надо мной, хотя и беззлобно. Я почувствовал, что краснею. А тут ещё, как назло, музыкант, который обеспечивал в пабе живую музыку, затянул:

In Dublin's fair city,

where the girls are so pretty…

Сразу стало как-то душно. Мне захотелось уйти, оказаться на свежем воздухе. Нет, я не обиделся на ребят, даже на Мартина. Просто мне захотелось побыть одному, поразмышлять. Да и пиво ударило в голову не одному ему: я уже почувствовал, что мне хватит. В общем, извинившись, я собрался уходить.

С лиц всей компании моментально пропали улыбки, и они встревоженно принялись уверять меня, что ничего плохого не думали и просто дурачились.

– Да ты что, обиделся? ― недоумевал Мартин. ― Брось, Эдуард, я же просто пошутил!

– Извини нас, если мы тебя обидели! Останься! Пожалуйста, не сердись! ― слышал я из уст остальных ребят.

Но я твёрдо решил уйти и, уверив их, что всё в порядке и мне просто хочется отдохнуть после насыщенного рабочего дня, наконец, пробился к выходу. Однако на улице меня снова догнал Мартин.

– Что случилось-то? Скажи мне один на один, если при них не хочешь! ― Он схватил меня за плечо.

– Да всё в порядке! Правда! Мне просто пора. Спасибо тебе за этот вечер и до встречи в понедельник! ― Я аккуратно снял его могучую ладонь со своего плеча и пошёл не очень твёрдой походкой вдоль по улице.

Мартин, должно быть, провожал меня взглядом, полным недоумения, несмотря на то, что я несколько раз повторил ему, что всё в порядке. Через минуту он опомнился и крикнул мне вслед номер автобуса, на котором я смогу добраться до отеля.

Я не повернулся, но вскинул руку в знак того, что услышал, и продолжил идти дальше.

Вечерняя прохлада действовала отрезвляюще, а лёгкий ветерок приятно обдувал лицо.

На указанном автобусе я благополучно доехал до отеля, переборов отчаянное желание прийти на Саффолк, «к ней». Выпил я сравнительно немного, так что похмелье особо не грозило. Поэтому уже в номере, приняв горячий душ, я смог соображать довольно ясно. Спать не хотелось.

Я позвонил родителям, а затем, стараясь чем-то занять этот вечер, посмотрел немного телевизор, посидел в интернете, ответив на пару сообщений в электронной почте, полистал журналы и брошюры, сложенные стопкой на столике рядом с кроватью, но всё это было не то. Я пытался обмануть себя, пытался заставить мозг поверить, что всё нормально. Но мысли о Молли не давали мне покоя. Да, я смог на какое-то время приглушить их, но избавиться совсем не получалось.

Я погасил свет, лёг и постарался заснуть, но всё без толку. Я ворочался и ворочался с одного бока на другой, пытаясь расслабиться и не думать о ней, не думать ни о чём. Так прошли два с половиной часа. Я посмотрел на часы ― половина второго ночи. Полежал ещё минут десять-пятнадцать и, окончательно убедившись, что не могу ничего поделать со своими мыслями, встал и начал одеваться.

Представляю, как вы посмеиваетесь, читая эти строки: какой-то дурачок переживает и места себе не находит из-за девушки, которая представляет собой лишь бронзовую статую, да ещё и упоминается в песне! Из-за девушки, которая никогда, вероятно, и не существовала на свете, а если и жила, то не блистала добродетельностью, продавая своё тело ради лишней звонкой монеты!

Да, на вашем месте я бы, может быть, тоже смеялся. Но я находился на своём месте и не волновался в тот момент о том, что кто-то может подумать обо мне. Мне просто хотелось как можно скорее оказаться рядом с ней, заглянуть в её лицо и увидеть в нём живую и настоящую девушку.

На стойке ресепшн никого не оказалось, так что я никем не замеченный покинул здание и направился мимо Тринити-колледжа к знакомому уже пересечению Графтон-стрит и Саффолк-стрит. Идти пришлось совсем недолго ― мне показалось, что дорога заняла не более десяти минут.

Когда впереди мелькнул знакомый силуэт статуи, я невольно ускорил шаг, а в груди тем временем нарастало волнение. И вот, наконец, я снова стоял около неё. Вокруг ожидаемо было безлюдно, так что я мог внимательно и не спеша рассмотреть Молли во всей красе. Оглядев бегло всю фигуру, я сосредоточился на её лице. Да, пожалуй, Мартин прав ― его нельзя назвать эталоном красоты, но всё-таки в нём было нечто такое, что приковывало к себе и долго не отпускало.