Анатолий Дроздов: Реваншист. Часть вторая

В аэропорту Франкфурта меня встретил сам Циммерман.

– Сувенир из загадочной России! – сказал я, вручая ему пакет с коньяком и икрой.

– Любите вы пошутите, Серж! – рассмеялся он. – Хотя ваш коньяк хорош. Я поверил, что его пил Черчилль.

– Мне нужно верить, – заметил я. – Я честный.

Циммерман заулыбался и потащил меня к машине. По пути я рассказал о своей идее.

– Вы – гений, Серж! – отреагировал Циммерман. – Никто из писателей не додумался отдать гонорар на доброе дело. И какой гонорар! Теперь немец, покупая книгу, будет знать, что жертвует на доброе дело. Вы знаете немецкую душу, – он погрозил мне пальцем. – Коллосаль! Продажи возрастут в разы.

«Только автору от этого ни горячо, ни холодно, – подумал я, – денег он не увидит». Вслух этого я говорить не стал. У Циммермана свои интересы, у меня – свои.

– Вы не правы, – возразил я, – насчет «не додумался». Есть прецедент: Солженицын и его «Архипелаг».

– Это политика, – он пренебрежительно скривился. – Никто не знает, как пополняется этот фонд и как он расходуется. У нас будет прозрачно. В любой миг предоставим отчет и банковские документы. – Кстати, – Циммерман вручил мне чековую книжку. – Пока фонд не создан, купите себе чего-нибудь. Счет в вашем распоряжении.

– Данке! – поблагодарил я.

Бросив вещи в гостинице, я отправился к Байеру. Он ждал. Перед отъездом я позвонил ему из Минска, затем – из номера.

– Комплимент из Минска! – сказал я, вручая ему пакет.

– Благодарю! – сказал он, рассмотрев подарок. – Чувствуется, что вы русский. Водка и икра.

– Предпочитаете свиную рульку?

– Что вы! – засмеялся он. – В моем возрасте жирное есть вредно. У меня к вам просьба. Не могли бы подписать книги внучке? Она поклонница вашего таланта. Узнав, что прилетаете, рвалась познакомиться. Еле отговорил.

– Давайте! – сказал я, доставая ручку.

Байер достал из-под прилавка «Экстрасенса» и «Курта». Я спросил имя внучки и подписал обе книги – сначала по-русски, затем по-немецки.

– Гут! – сказал Байер, прочитав. – Она будет в восторге. Еще никто в Германии не имеет автографа Девойно. Так что она первая. Подружки умрут от зависти.

– Завтра у меня автограф-сессия на выставке, – сказал я. – Начало в десять часов. Пусть приходят.

Байер кивнул и спрятал книги.

– По телефону сказали, что хотите поговорить. О чем?

– О деле.

– Каком?

– Я предлагаю вам возглавить благотворительный проект.

– Хм! – пожевал он губами. – А подробно?

– Вы специалист по производству средств реабилитации для инвалидов. Изготавливаете костыли, коляски, протезы. Я хочу организовать подобное производство в Минске. Немецкое оборудование и, на первых порах, материалы. Затем, надеюсь, станем выпускать свои. Нужно подобрать номенклатуру оборудования, обучить специалистов из СССР и организовать поставки.

– Кто будет за это платить?

– Я.

– Вы так богаты?

– Мои книги хорошо продаются. На банковском счету – около семисот тысяч марок. К новому году будет миллион.

– Это хорошие деньги, – кивнул он. – Но их мало. Сколько у вас инвалидов?

– Точную цифру не знаю, но многие тысячи.

– Тем более, – сказал Байер. – Протез не массовое производство, поэтому дорог. Много ручного труда. Вашей фрау его подгоняли?

– Да, – сказал я. – Но совсем немного. Мастер легко справился. Она в восторге. Протез легкий и удобный. Она стала больше ходить. Именно это навело меня мысль изготавливать протезы по немецкой технологии.

– А что заставляет вас за это платить?

Взгляд Байера стал пронзительным. Не прост старичок, ох, не прост. Врать нельзя.

– Гражданину СССР нельзя иметь счет за границей, тем более с такой суммой. Мне уже предложили перечислить марки в советский банк. Их направят в бюджет, затем потратят на закупку какого-нибудь тряпья. Пусть лучше – на благое дело.

Он кивнул.

– Рад, что вы откровенны со мной. У вас кто-нибудь воевал?

– Отец. Дошел до Кенигсберга, где был тяжело ранен. К счастью, не инвалид.

– Что ж, герр Девойно, – сказал Байер, – мне нравится ваш проект. Предлагаю обсудить детали за кружкой пива.

– Не откажусь, – поддержал я.

На следующий день я понял, как живется популярным артистам. За автографом писателя Девойно явилась толпа. Хвост очереди струился по залу, выползал из дверей и терялся на площади. Если бы не охрана, меня бы смели. Охранники регулировали движение и не позволяли читателям задерживаться у стола, где сидел автор. Я работал как автомат.