Павел Комарницкий: Далеко от Земли

– Мать, тебе не кажется, что наш сын находится на переднем краешке моды? На самом краешке…

– Да ай, папа! Сейчас все так ходят!

– Куда дракон, туда и попрыгай, – Иллеа слегка встряхнула скромное мальчишечье достоинство брата, украшенное детским бантиком. – Ну скажи, от чего и кому тут уклоняться-то?

– Тихо, тихо! – пресёк я назревающую перепалку. – Вы чего, ссориться сюда прибыли? Я вас не видел целую вечность! И ужасно соскучился! И давайте решать вопрос с обедом!

В хижине мальчишка немедленно устремился к письменному столу.

– Реан, не дури, – попыталась остановить его сестра. – Потом же самому всю книгу читать неинтересно будет.

– Это тебе бывает неинтересно, а мне всегда интересно! – парировал сын.

На этом интересном месте мы с супругой оставили молодёжь и незаметно выскользнули из хижины.

– М-м… – она наконец-то высвободила собственные губы, облизнулась. – Ну хватит… погоди… вон там же туристы на площадке…

– Пусть завидуют. У кого ещё есть такая жена?

– Значит, я всё ещё достаточно хороша для иннурийского дикаря? – В её глазах опять плясали смешинки.

– Для иннурийского дикаря более чем! – авторитетно заверил я, вновь впиваясь поцелуем в её губы.

– М-мм… товарищ, товарищ, возьмите себя в руки! – последнюю фразу ненаглядная произнесла по-русски, ловко выскальзывая из объятий. – Других дел нет, да-а?

– Хорошо, давай о делах, – покорно согласился я. – К свадьбе дочуры готовимся?

– А у тебя есть другой выход?

Я лишь развёл руками.

– С сестрой переговорил? Всё нормально у них? – задала супруга встречный вопрос.

– Да, спасибо, – я улыбнулся. Всё-таки гуманизм тут на недосягаемой высоте, надо признаться… Ведь вот организуют мне регулярные сеансы связи через тинно. Хотя никто не обязан. Разумеется, сестрёнка уверена, что я звоню ей из Австралии, куда нелегально сбежал от тягот дикого российского капитализма. Да-да-да, к своей ненаглядной и наконец-то нашедшейся Марине-Вейле, судя по всему, получившей австралийский паспорт гораздо раньше… Так что рада за меня сестрёнка искренне. Славная она, Ленка… Ну и бывшая родительская московская квартира им, как ни крути, весомое подспорье.

– Слушай, вот ты тут обещала моей сестрёнке насчёт погостить… решительно не представляю себе технических деталей вояжа, – я ухмыльнулся. – Через тинно да прямо в Сидней?

– Ну конечно, ага… Не переживай. В Службе согласились организовать спектакль. Ты будешь числиться субарендатором крокодильей фермы, есть такая на балансе – место глухое, правда… И долетят без чудес, сперва большим самолётом, потом ещё маленьким, – в её глазах плясали смешинки. – Так тебе и не доведётся посетить Сиднейскую оперу. Будешь безвылазно кормить крокодилов всё время визита.

Я лишь хмыкнул. Опера, опера… нужна прямо мне та опера, когда я сестрёнку единственную столько не видел. И вообще, с крокодилами легенда куда круче. Племяш на всю жизнь запомнит удивительное путешествие…

– И всё-таки жаль, что нельзя им показать всё это, – я обвёл рукой дивный пейзаж горной страны.

– О! Аппетиты растут… – в глазах ненаглядной смешинки роились всё гуще. – Напомни, как называется иннурийское животное, которое, будучи запущено под стол, норовит залезть на стол с ногами?

– Погоди, сейчас вспомню… слон?

– Ну хорошо, пусть будет слон, – Вейла рассмеялась.

– А каковы у нас ближайшие планы? Ну вот хоть на эти выходные?

– На эти? Включи телепатор.

– Ожерелье там, в доме, – я улыбнулся. – Я, безусловно, поверю тебе на слово.

– На слово, говоришь…

Она повозилась в верхнем кармашке передника и извлекла на свет узенький пенал. Коробочка раскрылась с резким металлическим щелчком – внутри лежали два тонких заряженных шприца.

– Я немного подзадержусь тут, как ребята улетят, – она чуть улыбнулась. – Или, если хочешь, отправимся на Искристый мыс встречать рассвет. Но можно и к нам домой. Я настроила кондиционер на спецрежим, так что сейчас в доме настоящий холодильник. Тридцать градусов по Цельсию.

– Третий раз… – я сглотнул ставшую вязкой слюну. – Третий раз игра в русскую рулетку…

– По-моему, в эту игру мы играем с самого начала. С того момента, когда ты звенел цепочкой на старом кладбище. И нам всё время везло, как ни удивительно. Я хочу ещё.

Её глазищи смотрят в упор.

– Одно слово, только одно. Да? Нет?

– Да.

Она чуть улыбнулась.

– Тогда остался лишь один важный вопрос. Насчёт сегодняшнего обеда. Пойдём в дом?