Владлен Щербаков - Спасение неизбежно 2014

Ничего не остается, как вписать самому вписать модель и нужную сумму.

Колдоебины дороги, Олд Спайс не справляется, пятна под мышками, первый этаж, Старшилина.

– Я до 16 часов материалы рассматриваю. Сейчас 16–15, приходи завтра.

– Какой завтра! Жулик пока здесь, в раскладе!

Старшилина вздыхает, мелькает тень Айбулата.

– Ладно, давай посмотрю.

– Что это за справка? Чек нужен, официальный документ.

Где его взять, родить если только. Или высрать.

– Татьяна Петровна! Я поехал в прокуратуру, напишите на сопроводиловке, что смотрели.

– Ничего я тебе писать не буду, езжай куда хочешь! – Старшилинские слюни по всему кабинету.

Прокуратура расположена в отдельном здании через четыре квартала, на радость полицейским водителям. Отвез туда пару раз следователя, день прошел.

Культурный уровень прокурорских работников на порядок выше. Помощники прокурора предельно вежливы. Вежливость, подкрепленная полномочиями, не позволяет возражать.

– Виктор Андреевич, завтра адвокат такую же справку принесет о стоимости телефона в 500 рублей.

– Так что, отказной писать?

– Решение Вам принимать.

– Спасибо.

«…в связи с отсутствием объективных данных, свидетельствующих о насилии в отношении гр. Назаровой О. А., а также невозможностью оценить реальный ущерб, в действиях гр. Дорофеева С. В. усматриваются признаки административного правонарушения по ст. 19.1 КоАП РФ.

Учитывая вышеизложенное, в соответствии со ст. ст. 144, 145, ч. 2 п.1 ст. 24 УПК РФ в возбуждении уголовного дела отказать за отсутствием состава преступления…»

– Так, что, начальник, я пошел? – Дорофеев старается не выдать злорадства голосом, выдают бесенята в глазах. Злые, черные глаза сверлят бывшего опера.

– Славянский шкаф?

– Был шкаф, да весь вышел.

Друзья узнали друг друга по голосу и манере разговора.

– Проблемы?

– Нет. Так, поговорить. Если не занят.

– Завтра днем. Квадрат «М».

Верный друг – лучше любого психоаналитика.

Свиридов стер последний номер, вернул копеечную «моторолу» соседу по столику. Мужик в рабочей спецовке опрокинул стакан, дыхнув перегаром, спросил:

– Что, достали, брат?

Виктор положил полтинник на стол.

– Спасибо. Выпей за справедливость, что ли.

– Дешево ты ее ценишь. – Работяга даже не взглянул на деньги.

Свиридов вышел из рюмочной, поежился. В фланелевой рубашке с коротким рукавом вечером прохладно. Две рюмки водки душу не согрели.

В этой конспиративной квартире, вернее, конспиративном доме Кабанову нравилось бывать больше всего. Неприметный дом из белого кирпича ютился на отшибе рабочего поселка в народе именуемого «Мясухой». Мясокомбинат благополучно развалился в постперестроечное время вместе с родным сельским хозяйством. Торговать заморскими генетическими мутациями намного выгоднее, чем выращивать здоровое мясо. Жители поселка потихоньку спивались, переезжали кто в город, кто на кладбище. Отдаленность рынков объясняло отсутствие загорелых парней с плоскими лицами. Место для строительства особняков не престижное, кирпичи таскать гастарбайтерам некуда.

Все как нельзя устраивало Дмитрия. К дому вела дорога с разбитым покрытием, кустарник по обочинам редкий, обзор даже в ночное время позволял хорошенько прицелиться.

Дом взят в аренду на два года. При вручении предоплаты Кабанов изобразил бандита 90–х, каким его навязал зомбоящик. Хозяйка–старушка с округлившимися глазами торопливо пересчитала пятитысячные. Убедившись в полноте расчета, больше не напоминала о своем существовании.

Теплый весенний воздух сквозил в приоткрытые ставни. К испарениям земли примешивался запах гниения прошлогодней растительности. Погода в середине мая как сезон дождей в тропиках. Проливные дожди сменялись палящим солнцем, ночью лужи отражали ртуть лунного диска в черной бездне.

Кабанов сидел за грубым столом в майке и джинсах. На брусках въевшиеся пятна масла. Стол превращен в верстак, старые доски в потеках не подсолнечного масла. Слесарные инструменты, куски железа, тиски, наждак, сверлильный, токарный станки.

Китайский станок полностью отрабатывал стоимость. Для кабановских затей микронной точности не требовалось. В патроне зажат ствол от МР 654 – изуродованной копии пистолета Макарова.

Военные заводы десятилетиями производили чудо конструкторской мысли. Голова конструктора мыслила по–советски: больше, дешевле, надежнее. Удобство использования, быстрота перезарядки, убойная дальность в мыслительном процессе оставались на втором плане. Н. Ф. Макаров в конце 40–х создал действительно чудесный по простоте и надежности пистолет. Чудесный для использования в мирное время сотрудниками силовых ведомств. Или для ношения армейскими офицерами в качестве личного оружия. Заводы выполняли и перевыполняли план. Военные склады заполнялись зелеными ящиками. В 90–е руководство Вооруженных сил нехотя признало моральную старину ПМ, заказы пошли на более современные образцы. Куда девать запасенное добро, как заработать на куче металла? Выход найден быстро – раз нельзя продавать населению нарезной отличный гражданский пистолет, надо предложить модификации: охранным структурам – гладкоствольный вариант боевого, гражданам – газовое и травматическое по лицензии, остальным балбесам – пневматику. Аналогичная ситуация на рынке псевдооружия сложилась с еще более легендарным револьвером образца 1895 года. Царская Россия дала фору СССР – нагановский револьвер с одиночным заряжанием барабана устарел еще до серийного производства. Ох, не нынешним жульем придуманы откаты.