Бесполезный попаданец (СИ)

Попробую объяснить. Я теперь знаю, кто такие попаданцы, помню много книг об этих самых попаданцах. Во всех описывается примерно так - человек оказывается в другом времени или в другом теле разумом. Вот этот второй вариант мне ближе. За одним из исключений - я по-прежнему остался тем мальчишкой - Андреем Степановым тысяча девятьсот шестидесятого года рождения, жителем небольшого города Энска, в Лужской области. Я не в каком-то прошлом, а самом обычном настоящем, в котором был и до этого происшествия. Папа, мама и маленькая сестра - это моя семья. Я не изменился морально по отношению к ним, ко всем друзьям и врагам. Но в тех же книгах говорится, о слиянии сознания попаданца и того, в кого попал. Вот это ближе к моему случаю, но тоже не точно. Я не стал ощущать себя взрослым с многолетним опытом жизни. Остался тем же ребенком, но с огромным объемом памяти, заполненной знаниями, книгами, фильмами, да и событиями взрослой жизни. Чьей жизни? Этого я, тот, который он? Не совсем. Вот здесь и самый сложный для объяснения момент. Я помню, что произойдет со мной в будущем, то есть помню свою жизнь вплоть до далеких лет двадцать первого века. Но это будто не моя память. Все выглядит так, если бы я рассказал кому-то очень подробно историю своей жизни. Вплоть до мельчайших деталей. И вот память этого, которому рассказали досталась мне. Причем памяти о жизни его самого нет абсолютно. В данный момент ничего. Все что от него я получил - это некоторые неясные эмоции. Например, я не только из памяти, но по ощущениям понимаю, что с психиатром откровенничать нельзя. Да это доктор, да родители говорят, чтобы я правдиво все рассказал. И будь я тем прежним, все выложил бы как на духу. Но сильное желание все скрыть - возникает помимо меня. Плюс я помню многие газетные статьи, которые еще прочту через много лет о карательной психиатрии, о том, что за такие рассказы людей признают умалишенными. Правда это или нет неясно, но лучше перестраховаться.

Почему я говорю о психиатре? Да потому что, загремел в самую настоящую психушку. Не сразу, процесс растянулся. Самое сложное и болезненное длилось три дня.

Произошедшее в библиотеке оказалось банальной потерей сознания. Это не стены падали, а я упал, зацепив стопки старых книг. В себя пришел сам и с мутной головой, текущей из носа кровью, выбрался из читального зала. Пришел домой, переоделся и лег. Удивительно, но никто не обратил внимания и не остановил по дороге, наверно шел не шатаясь. Родители забеспокоились, когда я стал заговариваться, не смог встать от головной боли, да и кровь носом опять пошла. И это вам не будущая свободная Россия, где любой вправе болеть и страдать. Наши врачи боятся. Не только за себя, а вполне сочувственно и к больным относятся. Так что, если в первый день я еще получил компрессы, наставления и таблетки от участкового доктора, то на второй загремел в терапию, в стационар. И уже на четвертый в "психическое". Попутно пройдя несколько раз через рентген-кабинеты, сдал кучу (не в прямом смысле ) анализов. Но к этому дню я уже оклемался. Голова еще болела, скажем так, временами сильно, но я научился терпеть. Да и воспоминания о будущем немного улеглись, и я понял, что же такое мне досталось. Почти понял.

Факт того, что во мне присутствует чье-то сознание мне очень сильно не нравится. Вспоминая книги о попаданцах, я знаю, что пришелец из будущего старается вытеснить сознание реципиента, то есть меня. Поэтому я стараюсь не дать чужим эмоциям взять верх. Они проявляются редко, но бывают. В эти моменты начинается легкая паника, но пытаюсь внешне не подавать виду.

Зато отлично понимаю выражение, которое произносят цари, например, "мы, Николай второй...". Я теперь тоже воспринимаю свою память, частично, как "мы". И при этом я один человек. Ну вот так объяснил, как мог. Посему не пугайтесь, если я о себе буду говорить "он" или "мы", это все равно я. Теперь мне понятно, откуда пошла поговорка у царей. Основателем династии, наверняка, был такой же, почерпнувший память будущего. Он, используя знания, и добился престола. А его потомки по инерции и продолжали говорить про себя "мы".

Итак, сейчас я в больнице, в той самой настоящей психушке. В нашем городе, формально, нет такой больницы, хотя оно занимает отдельное здание, со всеми своими службами. Называется третье отделение второй больницы, и занимается "головой", и нервными болезнями. Так что в городе "три-два" или "третье отделение" стали синонимом психушки. Говорят, что из-за этого в первой больнице нет своего третьего отделения. Переименовали.

Читать дальше