Марик Лернер - Забег на длинную дистанцию

— Андрюха, ты, что до сих пор не ложился?

— Знаешь, — выбрасывая окурок в окно, сказал тот, — я никогда не был особым любителем чтения. Но это что-то! Как сел, так и встать не мог. Слишком много сразу. И ссылки эти завлекательные. С одной переходишь на другую, и конца этому нет. Сидишь, как приклеенный и только пялишься в экран. Только сейчас, почти насильно, заставил себя бросить. Там копаться надо месяцами, и четко зная цель. Иначе просто тонешь в лавине всякого мусора.

— Нашел? — зевая, спросил Павел.

— Это называется Интернет. Система, обеспечивающая получение информации практически со всего мира. Я даже запомнил. Как там это… Он поднял глаза к потолку и заученно выдал: "Активную роль в разработке и стандартизации сетевых протоколов играл Джон Постел. 1 января 1983 года сеть ARPANET перешла с протокола NCP на TCP/IP, который успешно применяется до сих пор для объединения (или, как ещё говорят, "наслоения") сетей. Именно в 1983 году термин "Интернет" закрепился за сетью ARPANET.

— Ты даешь! — с восхищением воскликнул Пашка. — Как стихи — наизусть. А как расшифровывается ARPANET?

— Понятия не имею. Для нас роли не играет. Не дошло? Это еще только будет в следующем году! Не существует сегодня такого термина — Интернет. Никто ни сном, ни духом. Андрей криво усмехнулся.

— Мы должны договориться, — помолчав, сказал он. — Пашка — это не игра. Никто, никогда, ни при каких условиях, — выделяя каждое слово, сказал Андрей, — не должен узнать об этом. Понимаешь? Никому!!!! Если это правда, нас убьют и глазом не моргнут. Гэбэшники, црушники, менты, бандиты… Кто угодно. Нас, мать, любого, про кого будет тень подозрения, что он мог что-то видеть или слышать. Это не игра! — повторил он со злостью.

— Да в чем дело-то?

— У нас сейчас апрель, — очень спокойно поведал Андрей. — Десятого ноября умрет Брежнев.

— Твою мать, — ошеломленно пробормотал Павел.

— Дать бы тебе по губам. Она и твоя.

— Ой, не цепляйся. Я ж не то хотел сказать. Он подумал, прикидывая. Покрутил ошеломленно головой, увидев перспективу. — Это ведь власть. Знать такое — это играть против слепых. Не для нас. Кто мы такие? А вот для… Ты прав. Проще сразу повеситься. Там же не только Брежнев. Будет драчка за место, а ты уже знаешь, кто следующий.

— Там четко на пятнадцать лет вперед. В полночь сменилась дата. Появились новости уже следующего дня.

— Ты настолько поверил? Уже?

— Никто не может создать столько бессмысленной информации. Это уровень государства. Но ему это ни к чему. Не будет никто прикалываться столь оригинальным способом. Проверка необходима в любом случае. Но это уже дело, — он махнул рукой, — элементарное. Я нашел выигрышные номера Спортлото до 1986 года. Все тиражи. Пять из тридцати шести и шесть из сорока девяти. Как ты относишься к большим деньгам?

— Хочу свою комнату, — мгновенно выпалил Павел. — Мне уже не три годика. Надоело в тесноте, и постоянно нюхать твои носки.

— Почему комнату? — делано удивился Андрей. — А квартиру? Приобрести кооператив. Как раз выигрыша хватит. Вот только на этом легче легкого проколоться. Два-три раза выигрывает один человек, и доблестные органы заинтересуются обязательно. Все необходимо хорошо продумать. И, — он посмотрел на брата и показал кулак, — ничего не совершать не посоветовавшись. Ты и я. Все. Больше никто. Что с нами сделают за доступ к такой информации, как получение денег совершенно законным путем? А за сообщение о том, что в июне начнется очередная война на Ближнем Востоке? Любой разведчик, любой страны, отдаст что угодно, за подробности, которые через пятнадцать лет свободно выбалтывают. Нам к политике, в ближайшие годы, даже близко подходить нельзя. Это не просто опасно — это убийственно опасно.

— А пойти и отдать? КГБ, Политбюро. Черту на палочке?

— Во-первых, ни за что. Почитаешь потом про историю нашей страны в ближайшие годы, обсудим. Я ведь успел едва-едва по верхам пробежался, но совершенно не тянет меня даже и без этого, такие подарки дарить высокопоставленным товарищам. Данные из будущего, для государства — это путь к Третьей мировой войне. Знание, что будет и в каком виде, до добра не доводит. Получив серьезный перевес его, непременно употребят в дело. Все это хорошо до определенного предела, а потом очень возможна неприятная реакция с той стороны. А мне ядрен-батон на голову не нужен. Я жит хочу и причем неплохо.

Во-вторых, нас все равно, с большой вероятностью кончат. Или будем сидеть, в самом лучшем случае, на трехстах рублях с тринадцатой зарплатой и всю жизнь с топтунами за спиной, чтобы лишнего не болтали. Зачем мне такое благодеяние, когда можно заработать миллионы?