Юлия Коп - Пуговка

– Анечка, что же случилось? – шёпотом, полным волнения сказал муж, немного подавшись вперед. Не поднимая глаз, она шумно набрала воздуха чтобы начать говорить, но тут же выпустила его не найдя слов. – Аня, не мучай меня, говори!

– Понимаешь… – с трудом начала она, – там на площади… – её голос задрожал, – Все эти женщины, дети… они такие напуганные, беспомощные… а немцы… – из-за кома, поступающего к горлу, ей стало тяжело говорить шёпотом, она тихонько откашлялась и посмотрела на кровать где спал Миша, чтобы проверить не разбудила ли его. Потом бросила быстрый взгляд на чердак и первый раз, наконец, подняла глаза на мужа. – Они шли на смерть… Они знали, куда их ведут… Я видела… Я сама видела, как жестоко! Как бесчеловечно… – её глаза медленно наполнялись слезами.

– Милая! – он быстро встал, обошёл стол, и сел рядом с ней. Схватил её руки и крепко сжал, – Моя милая! – вытер он скатившуюся по её щеке слезу, и ещё крепче сжал её руки, – То что происходит ужасно, а то что тебе приходится всё это видеть… – он не нашёл слов и поцеловал её руки. – Я злюсь! И мне очень жаль, что я не смог помочь тебе, защитить тебя от этого, но пойми Анечка, ты ничем не можешь помочь этим женщинам! Это ужасно, но мы ничего не можем сделать… По крайней мере, сейчас не можем…

– Ты не понимаешь! – перебила она его, повысив голос, и тут же обернулась на спящего Мишеньку. – Ты не понимаешь, – повторила она шёпотом. Неожиданно повысив голос, она вдруг почувствовала прилив храбрости. Высвободив руки и вытерев слёзы, она подробно рассказала ему о мальчике, который пытался бежать и был застрелен на глазах у матери. О женщине с тремя детьми, сильной и храброй. О нескольких убитых женщинах и детях в тот момент, когда та самая сильная и храбрая бросила ей в руки маленькую девочку. О её страхе и надежде, и последней просьбе. О своем бегстве. И наконец, о чердаке. – Никто не видел, что я подхватила её! Никто не видел, как я принесла её в наш дом! Никто не знает! Я обещала, Коленька… Я не могу иначе! Она теперь моя дочка, Коленька! Наша доченька… – она закрыла рот рукой, сдерживать слёзы было больше невозможно. Они рекой лились из обоих глаз. Анна резко встала, но тут же села назад. Голова закружилась. Она поняла, что не сможет идти, ноги были как не свои, тело будто онемело. Трясло мелкой дрожью. Она закрыла лицо обоими руками и ещё сильнее, но беззвучно, заплакала.

Коля же сидел молча. Всё это время он внимательно слушал жену, и не знал что сказать. Его глаза были широко раскрыты, и совсем непонятно что они выражали. Это не было похоже на страх, на злость, или на немой укор, которого Анна так боялась. Он просто молчал. Затем тяжело вздохнул, еще тяжелее выдохнул, слегка хлопнул обеими ладонями по своим коленям и молча встал. Дёрнул салфетку накрывающую котелок, взял большой ломоть хлеба и протянул вторую руку жене.

– Пойдём, будешь знакомить меня с нашей доченькой! – шёпотом сказал он и улыбнулся.

Как будто бы не ожидая от него этих слов, она резко подняла глаза на мужа и ещё сильнее расплакалась. Только уже от облегчения, от счастья, от того что у неё самый замечательный и понимающий на свете муж. Добрый и благородный. Ей стало очень стыдно. Как она вообще могла подумать, что его реакция может быть иной. Анна взялась за протянутую ей руку, и они вместе поднялись на чердак.

Тяжёлый замок дважды скрипнул и дверь отворилась. Николай вытянул перед собой руку, освещая чердак тусклым светом керосиновой лампы. Он сделал шаг вперед, скрипнула половица и Коля остановился. Анна, словно тень, вошла в комнату беззвучно. Они нерешительно переглянулись. Женщина нежно коснулась мужа, как бы говоря, «подожди здесь. Я сама…». Медленно развернулась, сделала два осторожных шага к мешкам, за которыми оставила девочку. Зачем опустилась на колени и обернулась на мужа. Коленька одобрительно кивнул.

– Малышка… Всё хорошо, это я, – ласково шепнула женщина, – а это мой муж, его зовут Коля, – она выдержала небольшую паузу, – не бойся, сейчас ты в безопасности! Мы не причиним тебе вреда. – Девочка не выходила, – Мы принесли поесть, хочешь? – не поднимаясь с колен, Анна аккуратно подвинулась ближе, – Не бойся, здесь тебя никто не обидит! Я видела твою маму… – она запнулась, и с трудом проглотила подступивший к горлу ком.

В правом углу раздался шорох. Анна резко повернула голову, а Коленька вытянул лампу в сторону неожиданного звука.

– Маму? – послышался детский голос из правого угла чердака.