Сергей Коротков - Война Купола

Какой-то невообразимый кавардак творился на улице. Вокруг бегали люди, да так быстро, часто падая и крича, что явно не походило на «Веселые старты» или день массовых гуляний. Сначала показалось, что идут съемки художественного фильма, причем военной драмы: стрельба, суетящаяся массовка, дым от пожара двух машин на дороге, лежащие тела, мелькающие там и сям люди в странных одеяниях и с оружием в руках. В некоторых из них я угадал фашистов в только им присущем обмундировании и со «шмайссерами» наперевес, которые на самом деле и не автоматы Шмайссера, а типичные МП-38/40. Они сновали взад и вперед, иногда паля по массовке из винтовок и автоматов, что-то орали на своем картавом наречии, хватали за волосы женщин, расстреливали мужчин, прикладами прочь прогоняли детей. Но пару раз я заметил каких-то варваров, разодетых в шкуры и меха, обтянутых ремнями и обвешанных старинными доспехами. Эти тараторили на своем диалекте и гоняли публику кривыми саблями и пиками.

– Что за… – Я стоял обалдевший от увиденной сцены несуразного кино, разглядывая картины вакханалий и разрухи. Щемящее чувство тревоги стало нарастать из глубин организма, все больше овладевая телом и душой. Рука, державшая пакет с покупками, отчего-то задрожала, взгляд медленно охватывал поле сражения, а мозг уже начал посылать колкие импульсы «Беги! Беги! Спасайся!».

Я еще ничего не осознавал даже тогда, когда увидел ту парочку водителей, устроивших разборки десять минут назад, а теперь валявшихся в лужах крови. Не понял и актера в форме эсэсовца, застрелившего из пистолета собачку на привязи, отчего бедняжка заскулила и издохла как натуральная…

«Как натуральная!» Эта мысль осенила меня и взорвала мозг. «Собаки не умеют играть так, как человек. Она умерла правдоподобно… по-настоящему… Так это что значит?.. Вот же, мляха-муха!»

А дальнейшие события уже подтвердили страшные догадки в воспаленном мозгу. Удар кривой сабли раскроил седую черепушку бабушки-одуванчика на скамейке – во все стороны брызнула кровь, истошный крик утонул в яростном вопле кочевника, разодетого в кольчугу поверх меховой куртки. Его зловещая физиономия с раскосыми глазами приняла довольное выражение, он стал искать взглядом ребенка, бросившего мороженое и нырнувшего в декоративные кусты. А уж свалившийся сверху гастарбайтер, недавно мывший окно, завершил ужасную сцену и окончательно внес коррективы в мои размышления – тело его жестко упало прямо на асфальт, рука жутко хрустнула, голова расквасилась и явила струйки крови изо рта и глаза.

Я, кажется, завопил что-то нечленораздельное, потому как увидел себя со стороны, словно амебообразную медузу, плывущую обратно в подвал. В любое укрытие. В стену рядом впились пули, кирпичной крошкой кольнув мое лицо. Я запнулся и чуть не переломал ноги на ступеньках, обронил пакет и больно ободрал ладонь и щеку.

Можно представить, с какой гримасой я ворвался в помещение магазина, ошарашив трех человек там своим видом и известиями. Рыбачок скривился в недоверчивой улыбке, покачал головой. Продавец начал возгудать что-то насчет разрыва моей жопы в его руках, а тетка покрутила у виска пальцем и сморщилась.

– Паря, какие немцы, какие варвары?! Ты там спайса жевнул? – рыбачок хмыкнул и снова повернулся к витрине.

– А ну пшел отседова, молокосос! – грозно объявил толстяк. – Лен, нет, ты видела такого прохвоста?

– Да уж, тот еще проныра! – молвила Лена.

– Я… я отвечаю… Там враг, блин! Там… – Я думал, захлебнусь недостатком воздуха и чрезмерным адреналином, тряс руками, подбородком, всем своим видом выказывал крайнюю степень страха и негодования.

Все же рыбачок смог обратить внимание на мои опасения и шок, видать, жизнь потрепала его немало, а опыт подсказывал, что я все же не фальшивлю.

– Малец, ну, пошли, покажешь, чего там, – сказал он, направляясь ко мне, но вдруг остановился на полпути и прислушался. – Стреляли вроде? Тихо-о. Слышите?

Лицо его стало приобретать совсем другой цвет и иное выражение, мужичок застыл истуканом, впитывая ауру помещения слуховыми нервами.

– Я не пойду туда! – твердо заявил я, сторонясь двери и отходя в дальний угол. – Там жопа полная. Не пойму, что такое вообще случилось. Убивают всех подряд, режут, стреляют. Фашисты вперемешку с какими-то кочевниками. Будто Гитлер с Мамаем сговорились.

– Звездец! Пацан, ты че пургу несешь? – продавец как-то натянуто улыбнулся, но почему-то взял из-под кассы короткий помповик «Фокстерьер», передернул его и сердито посмотрел на меня. – А ну, вали на хер отсюда, козел! Будешь еще мне шутки шутить тут. Мстишь, что ли?