Станислав Сергеев - Шерлок Холмс Мценского уезда

Было тяжело. Да и на новой службе к факту побега супруги отнеслись очень внимательно и долго мурыжили всякими проверками. Хотя практически всех, кто перешел из крымского управления СБУ в ФСБ, долго и тщательно проверяли, такова уж специфика работы. Да и не беспричинно – были случаи прямого предательства среди перешедших, и это сказывалось на доверии к остальным.

В такой ситуации, как у меня, был всего один выход – удариться в работу, что я и сделал. Чем занимался? Да все тем же, только на несколько ином уровне – техническое обеспечение, конечно, было на несколько порядков лучше и современнее, чем то, с чем приходилось работать до перехода Крыма к России.

Потом был развод, несколько попыток как-то упорядочить личную жизнь. Хорошей отдушиной стало увлечение практической стрельбой, куда меня втянул в качестве терапии давний друг, профессор психиатрии. Реально нашел себя – поездки почти каждые выходные на полигон реально помогали расслабиться и отвлечься.

Со временем нормализовалась и личная жизнь. К моему удивлению, мимолетное знакомство на сайте знакомств обернулось интересным общением, романом и, как результат, беременностью и новым браком. В итоге через несколько лет, получив майорские погоны, я был уже успокоившимся семьянином, отцом двух мальчиков.

По службе все шло ровно и своим чередом, хотя и без перспектив – нашего перешедшего из СБУ брата особо не жаловали и по должностям не двигали, но с особой охотой отправляли на пенсию, что, кстати, наблюдалось и у армейцев. Ну а потом произошло то самое…

Особо вдаваться подробности не хочу, да и неприятно вспоминать те события. Волчьи законы выживания в нашей организации ни для кого не секрет, вот и я попал под этот каток. Получилось так, что с новым начальником у меня наметился долгий и вялотекущий конфликт по служебной линии. Любые попытки перевестись куда-либо подальше от его не совсем адекватных распоряжений и от моих «веселых» родственников резались начальством – клеймо «предателя» все-таки давало о себе знать.

В один прекрасный день все же произошла стычка – под вечер пьяный начальник внезапно появился на работе и после короткой перепалки набросился с кулаками, сбил на пол и стал бить ногами, сломав несколько ребер. Из последних сил я, просто потерявшийся от боли, сумел воспользоваться травматической «Осой», которая полностью подтвердила репутацию самого эффективного оружия самозащиты. Нападавший, получив тяжелую резиновую пулю в горло, сразу отключился, но мне от этого было не легче.

Потом все было как в тумане от постоянной боли: наручники, крики руководства, какие-то документы, которые подписывал через силу и чувство непонимания и бессилия. В итоге меня и моего оппонента быстро спихнули на пенсию, но помимо всего прочего Военный следственный комитет возбудил дело о применении травматического оружия.

Год следствия, кучи экспертиз, свидетели, которые внезапно меняют показания в пользу моего бывшего начальника, погасшие глаза супруги, которые она все чаще и чаще стала прятать от меня, и все более громкое и даже агрессивное ворчание тещи. И главное – чувство обиды и бессилия от того, что вроде бы как нормальная устоявшаяся жизнь вывернулась наизнанку и превратилась в ад.

Единственное, что помогало как-то жить, это приработок, который давал старый друг – как в молодые года занимался системами безопасности. Монтировал и налаживал системы видеонаблюдения, сигнализации, домофоны, и это как-то помогало отвлечься от неприятностей следствия и приближающегося суда, ну и давало некоторую копеечку, помимо копеечной пенсии.

Потом, фактически через год после происшествия, прошел суд. Насколько поседел и сколько спалил нервов, никто не скажет, но результат был предсказуем с того момента, как стало понятно, что следаки без правил топят, несмотря на УПК, и свидетели меняют показания не в мою пользу. В суде было доказано, что на почве личной неприязни я сначала выстрелил в своего начальника, а уже тот, получив пулю в горло, сумел героически меня обезвредить и в процессе борьбы сломал ребра, челюсть и нанес сотрясение мозга. Итог: пять лет строгого режима. Жесткий приговор, который разделил мою жизнь на до и после…

Ну что можно сказать о том периоде моей жизни. Тоска от несправедливости системы, злоба, апатия. Проскакивали даже суицидные мысли.

Апелляция, кассация, конечно, ничего не дали и только вытянули последние деньги и вдребезги разбили последнюю веру в наше российское правосудие. Вариантов бороться и ресурсов уже не было, пришлось смириться.