Дмитрий Чайка - Львиное логово

– А как с ним поступят, почтенный? – не мог унять любопытство корабел.

– Как с разбойником и вымогателем. Голову поверни. Видишь?

Малх повернул голову вправо и увидел, что вдоль торгового тракта стоял десяток крестов с высохшими трупами. Сидонец, не веря своему счастью, пошел на постоялый двор, где поселил свою семью.

– Бог дал знамение, муж мой, и мы должны принять веру в него, – убежденно заявила жена.

Малх призадумался. Не каждый день сталкиваешься с божьим промыслом, тут все тщательно обмыслить надо. Великий Баал ему в жизни никак не помог, а воплощением светлого бога Ахурамазды он точно не был, с детскими-то жертвоприношениями. На следующий день он явился к азату, который надел ему на шею медную пластину со знаком священного огня, и услышал следующее:

– По торговому тракту едешь в Сузы. На почтовых станциях можешь поменять лошадь и получить ночлег, если покажешь пайцзу. С ней же пойдешь в царский дворец и покажешь страже. Тебе нужно попасть к самому хазарапату, с пайцзой он обязан принять тебя сразу. Скажешь, что умеешь корабли строить, он тебе поможет.

Дальше все произошло то, чего Малх и ожидать не мог. Стражники, увидев медную пластину, пропустили его во дворец, проведя к одному из первых лиц огромной страны. Тот, повертев в руках пайцзу, бросил ее на свой стол, заваленный папирусом, и заявил:

– Тебе предлагается договор на десять лет, звание наварха и собственный дом в городе Бандар. Ты построишь порт и корабли. Твоя задача – организовать морской путь в Индию и Египет, а также сделать так, чтобы купцы останавливались в нашем городе для отдыха. Государство будет активно торговать по морю. Если хорошо себя покажешь, получишь долю. Вопросы есть? Если нет, то подними челюсть с пола и отправляйся немедля. Тебя сопроводят к сатрапу, он поможет на первых порах, потом сам. Можешь идти.

И он пошел. Точнее поехал, сопровождаемый двумя стражниками, которые доставили его сначала к главе первой сатрапии, а потом к азату города Бандар, который, довольно улыбаясь, перевалил на него заботы по строительству порта и верфи. Лес был далеко, его на телегах тащили за десятки фарсангов, но дело пошло, и теперь Малх-Мореход, и вправду уверовал, что он чем-то приглянулся светлому богу, который явил свою милость. Иначе как объяснить, что он из разоренного ростовщиками бедняка стал чиновником немалого государства, получив сразу четвертый ранг.

– А жизнь-то налаживается, – думал он, когда приходил домой и смотрел в счастливые глаза жены, которая словно помолодела лет на десять. Она как будто разом сбросила с плеч груз всех несчастий, что свалились на их семью после той страшной бури, где ее муж потерял корабль, двух братьев и чужой груз.

Манна, месяц айяру, год 692 до Р.Х.

Широким полумесяцем, раскинувшимся на многие фарсанги, шла орда саков по степям страны Ишкузу. В кочевьях остались женщины, дети и старики, а воинов – лишь малая часть, только чтобы от волков отбиться. Народ-воин шел на новую землю, где на лучших пастбищах того мира скот, основа жизни саков, будет тучнеть и давать приплод несравнимо лучше, чем в степях Прикаспия. Табуны коней, что хотели захватить вожди, сделали бы армию саков силой, с которой никто вокруг не смог бы сравниться. Конница шла, собранная по родам и племенам, десятью бурными реками, которые катили свои волны к предгорьям Манны. Сочная ранняя трава, что давала пищу коням в походе, безжалостно вытаптывалась тысячами копыт, но снова шла в рост, как только войско уходило дальше на юг. Месяц айяру – это то время, когда вся растительность в степи, где еще достаточно воды и не так жарит лютое солнце, бурно лезет к солнышку, покрывая зеленым ковром унылую степь.

Собрать все войско в походе было невозможно, как невозможно было войти в горную страну всей армией в одном месте. Для ста тысяч коней не нашлось бы пищи, и армия погибла бы, не вступив в бой. Вожди саков, тонко чувствовавшие своих боевых друзей, точно знали, куда и какой род пойдет, чтобы лошади в походе не имели недостатка в траве. Это человек может потерпеть, а конь должен есть каждый день, иначе он станет слабым и не сможет нести всадника. Тем более, если их два на каждого воина.

Арпоксай, вождь племени, кочевавшего на юге страны Ишкузу, рядом с предгорьями Манны, вошел туда первым. Он ничем не выделялся из своих воинов. Обычные сапоги из мягкой кожи, плотные штаны и кафтан, который мог принять стрелу на излете. Войлочная шапка на голове хорошо гасила скользящие удары, и защищала от немилосердного солнца летом и ледяной стужи зимой. В бою он наденет шлем, сейчас в нем нет нужды. И только высокий статный жеребец, и ассирийский доспех подчеркивали, что не простой воин едет первым в этом строю. Широкие долины, расположенные совсем близко к облакам, радовали воинов умеренной прохладой и свежей зеленью. Небольшие деревеньки, встреченные по пути, по большей части были пусты, либо там оставались глубокие старики, которые ни в какую не хотели оставлять свои дома. Саки, увидев зажиточное селение, окруженное виноградниками, ринулись обыскивать дома, ища еду и молодых женщин, но тщетно. В деревне оставался один старик, подволакивающий ногу, да его собака, преданно прижавшаяся к хозяину. Пастуший пес был также немолод, как и дед, и не было существ ближе, чем они, понимавших друг друга с полувзгляда. Старик, охранявший карасы, вкопанные в землю огромные амфоры, стал на пути воинов, перекрывая им путь.