Александр Михайловский - Год 1914-й. До первого листопада

Владан Джоржевич при моем последнем заявлении даже с шага сбился.

– А что, господин Серегин, вы что-то имеете против конституционной монархии? – с некоторым раздражением спросил он. – Республика, с моей точки зрения, это уже перебор, зато конституционная монархия способна обеспечить народу свободу слова, полную личную защиту и защиту прав собственности, полную независимость судебной власти, автономию муниципалитетов и свободную рыночную экономику.

– Республика – это такая общественная конструкция, при которой страной руководит стадо баранов, зачастую возглавляемое козлом, – сказал я. – Настоящие люди на премьерских и президентских должностях встречаются крайне редко, но даже в таком случае качество депутатского корпуса по большей части далеко не идеально. Конституционная монархия – это такая штука, когда бараны во главе с козлом не только руководят страной, но еще и виляют бесправным и бессильным монархом. И самое главное – если их спрашивают, почему дела в стране идут так плохо, то они всегда могут сказать, что во всем виноват король. Нет уж, чистая республика или самодержавная монархия гораздо честнее – так хотя бы известно, кого в случае общенациональных неудач следует судить всенародным судом и отправлять на эшафот. Не может быть Власти без Ответственности, и эту мысль следует гвоздем вколачивать в головы всех политических деятелей, вне зависимости от их демократического или монархического статуса.

– А как же власть тайная, то есть самая подлая? – воскликнул господин Джоржевич. – Господин Димитриевич, которого нет нигде, но все знают, что он делает все, и его подельники узурпировали право решать вопросы жизни и смерти как отдельных людей, так и целых народов. Война, которая вот-вот обрушится на Сербию – это только их рук дело.

– За все, что они сделали с вами и многими другими, господин Димитриевич и его клика расплатятся по отдельной таксе, ибо все они уже в моих руках, – отрезал я. – Приговор им будет суров, но справедлив, ибо судить их будет король Петр, судом человеческим, и я – от имени своего небесного нанимателя. А теперь о войне, которая вот-вот обрушится на Сербию. Она была задумана не в Белграде, а в Париже, где во вполне демократических правящих кругах имеется консенсус на отвоевание у Германии Эльзаса и Лотарингии. Но в одиночку французам это делать боязно, да и безнадежно, а потому в Париже приняли решение, что воевать должны все страны сразу. Люди, которых послал в Сараево Димитриевич, только выполнили чужой заказ. Дальше все по цепочке. Австро-Венгрия выдвигает Сербии унизительный ультиматум, и в случае неизбежного отказа с радостью начинает боевые действия. В Вене такого повода поквитаться за все с упрямыми соседями давно хотели. Российская империя, во исполнение условий сербско-российского союза, объявляет мобилизацию и выдвигает венским деятелям требование прекратить боевые действия против Сербии. Собственно, Россия – это единственная страна, у которой нет прямого интереса в общеевропейской войне. Конечно, она не отказалась бы от Черноморских проливов, но о них речь пока не идет, потому что Турция временно находится в положении «вне игры». Зато эта война – точнее, победа в ней – для поправки реноме нужна императору Николаю Второму, репутация которого была изрядно подпорчена русско-японской войной и последовавшей за ней общегражданской смутой, с какого-то перепуга названной «первой русской революцией». Увидев мобилизацию русской императорской армии, Германия, как и предусматривается соглашением о Двойственном союзе, объявляет войну России, и заодно Сербии с Черногорией. Ну, чтобы два раза не вставать. В Германии – ситуация обратная российской: кайзеру война прямо сейчас не нужна, он запланировал ее на восемнадцатый год, когда будет готов флот, способный сокрушить могущество Владычицы Морей. Зато в Берлине война нужна людям, именуемым умным словом «истеблишмент». Германские элиты жаждут сокрушить недобитую сорок пять лет назад Францию, а также отвоевать у России жирные черноземы и богатые рудные шахты Малороссии. Идея «Германия превыше всего», будто убийственная бацилла, уже сидит в немецких головах. И самыми последними, (точнее, предпоследними) в войну вступают главные бенефициары и заказчики этого общеевропейского скандала. Последними, вступившими в войну на первом этапе, будут британцы. Повод они найдут, а интерес у них один – предотвращение увеличения германского морского могущества. На все подготовительные танцы с ужимками и игривыми щипками осталось не более трех недель, а потом начнется.