Евгений Шалашов - Новое назначение

В те дни, когда солдаты ловили собственных офицеров, а городские обыватели вывешивали красные флаги, я занимался совсем другими делами. Когда стало понятно, что боевых действий не будет, подпольный комитет партии, не заморачиваясь на смену названия и прочие внешние атрибуты, озаботился другой проблемой, возможно, более важной — как решать продовольственный вопрос? С приходом Красной армии едоков прибудет, это понятно. Пока подтянутся тылы, возобновят движение по железной дороге, пройдет время. И сможет ли центральная часть России, сама нуждающаяся в хлебе, помочь Архангельску? Вопрос этот уже поднят, радио «Таймыра» отправило соответствующий запрос, из Центра пообещали, но когда это будет? Нам же понадобится кормить почти сорок тысяч горожан, десять, а то и двенадцать красноармейцев и еще некое количество военнопленных. Если по минимуму — шестьдесят тысяч, по максимуму — семьдесят.

К своему удивлению и радости среди кораблей, оставленных в порту, обнаружился не просто клад, а настоящий Клондайк. Шведский пароход «Хальмарк», зафрахтованный во время экспедиции Вилькицкого по Северному морскому пути в Сибирь, к Колчаку, и которому положено давным-давно отираться в гавани Стокгольма, почему-то нашелся в Соломбале, затерявшись между ржавыми баржами, предназначавшимися на слом и переплавку. По скромным подсчетам, в трюме находилось около ста тысяч пудов зерна и столько же муки. Еще отыскали пятьсот пудов сыра и сколько-то там мяса. Мясо, увы, для употребления в пищу не годилось — протухло и очень скверно воняло. Но именно благодаря мерзкому запаху пароход и был обнаружен. Мальчишки, промышлявшие всякой-всячиной, пошли на запах, перепугались, решив, что на пароходе лежат разлагавшиеся мертвецы, сообщили взрослым, а там все и завертелось.

Мне стало интересно — как же так получилось, что груз, уже официально распределенный среди горожан и благополучно съеденный (по отчетам), оказался на заброшенном причале? Что это — глупость или желание кого-то из членов Северного правительства «нагреть руки» на голоде и горе? Скорее всего, последнее. Хлеб во все времена служил самой лучшей валютой, посильнее золота. Что-то мне это напоминало. Да, именно это. Ситуацию накануне февральской революции, когда рядом с Петроградом стояли заполненные зерном эшелоны, а голодные домохозяйки и рабочие сутками стояли в очередях за хлебом, пока у кого-то не лопнуло терпение. Но в семнадцатом это была точно рассчитанная акция, направленная на формирование недовольства и начало революции. А здесь? Может, в правительстве Миллера у нас, у красных, имелся тайный «доброжелатель», поставивший своей целью скорейшее свержение белых? Не думаю. Скорее всего, имелся шкурник, да не один, собиравшийся нагреть собственный карман. Но коли хлеб так и остался в трюме, у него это не получилось. А ведь этот хлеб позволил бы Архангельску продержаться если не месяц, то хотя бы недели две, а за это время все могло измениться.

Впрочем, а что изменилось бы за две недели или за месяц? Ровным счетом ничего. Северное правительство только продлило бы собственную агонию, а падение белого режима могло стать куда болезненнее.

Теперь стояла задача взять под охрану бесценный груз «Хальмарка», разгрузить его и распределить между предприятиями и районами города, а потом наладить раздачу хлеба горожанам.

К счастью, у руководителя подполья, того самого Михаила Артемьевича, с которым мы были знакомы, имелся опыт распределения продовольствия еще с прежних времен, да и у остальных товарищей тоже.

Вход Красной армии в город прошел как-то мимом меня. Ну вошли и вошли, и замечательно. Пусть теперь берут под охрану стратегически важные объекты, устанавливают правительство, производят аресты. Вспомнит обо мне Москва, и хорошо, а нет, тоже ничего. Покамест архангельское подполье задействовало меня не как сотрудника ВЧК, а как члена партии. Мне пришлось участвовать в бесконечных заседаниях, о чем-то спорить, доказывать, самому стоять в охране драгоценного парохода и даже побыть в роли грузчика, потому что для разгрузки зерна задействовали самых надежных товарищей, включая всех членов подполья во главе с Михаилом Артемовичем. Вот, сегодня в кои-то веки удалось выкроить время для сна, так и то какая-то сволочь разбудила.

В дверь забарабанили властно и сильно. Похоже, вначале стучали кулаком, а теперь прикладами.

— Открывай, бля! — донеслось из-за двери. — Щас дверь гранатой высадим, на хер!