Олег Кожевников - Михаил II - Великий князь. Государь. Император [сборник litres]

– В таких условиях, когда Проливы закрыты, невозможно отправлять транспорты с переселенцами в Палестину.

На это я ответил:

– Сейчас нельзя, так после войны можно. Этот проект длительный и серьёзный. Если еврейская община почувствует, что империя взялась за это дело основательно, то всемерно будет оказывать помощь в самой войне, чтобы победа России свершилась быстрее. Таким образом, идеей основания государства Израиль мы убиваем двух зайцев – во-первых, вносим сумятицу в ряды противников империи, а во-вторых, добавляем сторонников порядка и того, чтобы Россия победила в этой войне.

В этой своей словесной обработке Гучкова я добился и практических целей. Он пообещал познакомить Джонсона с лидерами еврейской организации Бунд, которые сейчас находились в Петрограде – Абрамовичем и Кремером. А ещё мне удалось добиться приглашения Гучкова вместе с ним доехать до Думы и принять участие в разговоре с Родзянко и князем Львовым. То есть ненавязчиво внушить Гучкову мысль, что присутствие великого князя может помочь решению проблемы, которую они собирались обсуждать. А именно о положении дел на железнодорожном транспорте. По словам Гучкова, в западных губерниях на путях сообщения начался полный хаос. Видимо, этот вопрос его сильно волновал, и он начал пространно рассуждать о причинах такого безобразия. Это дало мне возможность немного подумать, проанализировать свои действия и прийти к выводу, что я молодец. Практически всё, что мы обговаривали с Кацем перед выездом, я выполнил. Первое и самое главное – внушил доверие этому непростому человеку. Он уже не сомневался, что я серьёзный человек, истинный патриот, не на словах, а на деле. И больше всего на этого практичного человека воздействовало то, что великий князь, о котором в обществе сложилось стойкое впечатление как о лоботрясе, думающем только о себе, а не о благе государства (и это показал его брак), оказался не таким. На самом деле он в тяжёлую годину прибыл в воюющую страну, успешно командовал одной из самых непростых дивизий и сейчас, несмотря на острые боли в желудке, не зациклился на себе и на лечении болезни, а старается помочь стране. Не жалея сил и собственного здоровья, продвигает принципиально новое вооружение. Если Гучков действительно так думает, то цель этой поездки на треть выполнена. Ещё бы такое же впечатление произвести на Родзянко и князя Львова, и можно сказать, задача выполнена. А идея всех этих встреч была проста – это подстраховка на тот случай, если все наши потуги по поднятию боеспособности армии окажутся бесполезными. Не будет громких побед, разложение общества продолжится, и Николай II всё-таки отречётся, и значит, сценарий истории может быть такой же, как в нашей реальности.

Но оказаться в Перми категорически не хотелось. Чтобы не допустить этого, оставалась единственная возможность коррекции истории – это принять на себя сан государя Российского. А без поддержки Думы это вряд ли пройдёт гладко. Общество настолько поляризованно, что многие даже в элите относятся к самодержавию как к беде России, не представляя себе, что начнётся, когда царя не будет. Так что поддержка Думы в деле передачи власти от Николая к Михаилу была необходима, чтобы не начался очередной русский бунт. По историческим данным, Михаил Александрович это понимал. Из документов следует, что тот после длительных переговоров с представителями Государственной думы объявил, что примет верховную власть только в том случае, если на то будет выражена воля всего народа (посредством Учредительного собрания). Вот и мы с Кацем это понимали и поэтому решили не упускать такого случая, как возможность встретиться с самыми влиятельными депутатами. Родзянко был председателем Думы, до него председателем Третьей Государственной думы был Гучков. Но, несмотря на потерю председательского поста, Александр Иванович оставался одним из самых влиятельных депутатов. Князь Львов тоже был весьма влиятелен. Он, можно сказать, был стержнем февральских событий 1917 года. Не зря стал первым премьер-министром Временного правительства. Узнав, что у этих людей будет встреча, мы с Кацем решили попытаться стать четвертой стороной совещания. Кроме основной задачи, была и вспомогательная – внедрить Каца в думскую тусовку. Именно мой друг взял на себя политическую поддержку нашей миссии. Моя стезя – силовая и властная составляющая авантюрного плана по изменению исторического вектора развития России. Мои размышления были прерваны не тем, что Гучков закончил возмущаться безобразным функционированием железной дороги, а тем, что автомобиль остановился, мы приехали.